Эротическая сказка
Квартира занимала весь верхний этаж дома. Звонок проиграл на разные рулады во всех её уголках. Красный огонёк над дверью мигнул и металлический голос произнёс: «Войдите». Одновременно щёлкнул электронный замок, дверь чуть приоткрылась призывая войти званного посетителя. Стоило, только, переступить порог, как голос предложил идти прямо. Таинственный, полутёмный коридор освещался светильниками по мере продвижения человеком вперёд. Спереди загорались, позади — гасли. Вся эта напускная таинственность сильно напрягала Георгия. Ему хотелось выматериться и послать невидимую хозяйку куда подальше. Наконец, он достиг места, где она его ожидала. На двери бегал огонёк по кругу, обозначая, что это здесь. Толкнув дверь, он вошёл.В небольшой комнате, оборудованной непонятного рода приспособлениями, на кресле сидела девушка. Кресло не имело ножек. По его краям находились большие колёса. Кресло являлось инвалидной коляской. На лице Георгия ни отразилось никаких чувств. Он понял, почему надо было его держать в неведении.Девуш
Рассказ написан по мотивам комикса Fables и непосредственно связан с событиями игры The Wolf Among Us, созданной по этому комиксу. Почти все факты, упомянутые мной в рассказе, являются каноничными и имеют отражение в обоих творениях.Это была Кровавая Мэри. Эта конченая зазеркальная психопатка. Она стояла перед ним, в луже его крови, которую она же с него и выпустила. Выражение ее лица могло напугать до усрачки любого смельчака. Эти глаза навыкате, этот звериный оскал, обнажающий почти весь верхний ряд зубов. Сказать, что она просто источала безумие, — не сказать ничего. А еще у нее был топор. Очень хорошо знакомый ему топор. И вот этот топор взмывает вверх, после чего стремительно несется на него и... И это был всего лишь кошмар. Лихорадочный кошмар, который наконец закончился. Бигби Волк, шериф Фейблтауна, со стоном очнулся.Голова гудела, и поэтому ему понадобилось некоторое время, чтобы узнать свою («самую маленькую в Вудлендсе») квартиру и почувствовать задницей свое кресло. Возле него сидел доктор Свиное
... Первое, что увидели его глаза, было небо. И тишина.Это было странно — тишины ведь не видно, — но она была такой густой и зримой, что дон Сезар прямо-таки увидел ее, и даже ощутил порами кожи.Небо было синим, бездонно-синим, и тишина тоже была синей, даже лиловой, как тени в вечерний час. Она омывала дона Сезара, как младенца. Она окутывала его тело и душу, как масло. Ни в Кадисе, ни в Севилье не было такой тишины...Внезапно дон Сезар вскочил на ноги.Вначале вскочил — а потом понял, что может сделать это, и даже не удивился. Почему он должен был не мочь, он не знал, и задуматься не было сил — слишком много вокруг было непонятного.Все вокруг было непонятно.Не было понятно ничего, кроме тишины.— Где я? — то ли подумал, то ли спросил у кого-то дон Сезар. (Должно быть, у тишины.) Потом огляделся.Слева и справа высились огромные скалы. Они казались выточенными из драгоценных камней: рыжее, гранатовое, лиловое громоздилось друг на друге, как фрукты на базарном лотке, и все это было увито пучками зелени, сочно-са
1. Розовый— Пошли ебаться!— Тише! Ну что ты меня позоришь...— Пошлииии, — счастливо тянула Лю, вцепившись в Шмыгин рукав.— Куда мы пойдем?— Куда-нибудь! В хату твою пошли!— Ну пошли. Ты только, эта... Не матюкайся.— А кто меня научил? Ты и научил!— Ну не на людях же, бля...Шмыга брел за Лю, прыгавшей, как синичка.Она была счастлива. Три недели назад она стала женщиной, и с тех пор купалась в том, что называла «любовью»: в пьянящем молодом бесстыдстве, когда все, что стыдно и нельзя, вдруг стало можно. Она говорила Шмыге «любимый», «пусенька» и растекалась от этого сладкой лужей; она повторяла за ним — «выеби меня» и «я твоя сучка», — такие слова драли ее жестокими мурашками, и она старалась говорить их как можно чаще.— Вылижешь мне пизду?— Ты, эта, потише, — бормотал Шмыга, открывая дверь.— Вылижи мне... пизденочку... сладкую... она так любит твой язычочек... — шептала Лю ему в ухо, умирая от того, что говорит такие слова.
Выражаю огромную благодарность Dimm13 за идею этого рассказа. Евгений проснулся от ощущения, что он не один в своей квартире. Полежал, вслушиваясь в ночную пустоту, и понял, что не ошибся. В зале кто-то был — явно слышались осторожные шаги. Стараясь не скрипнуть кроватью, он тихо встал и крадучись двинулся в зал. Мысль о криминале ему в голову даже не пришла. Евгений нисколько не боялся, а действовал просто по наитию, из чистого любопытства.Да, грабителем здесь и не пахло — понял Евгений, едва заглянув в зал. Около стойки с аппаратурой на корточках сидела голая девушка и рассматривала диски с фильмами. Он смог хорошо разглядеть её в лунном свете, падающем из окна. Крепкое стройное тело, длинные красивые волосы и маленькие точёные ступни.— Чёрт, — мысленно выругался Евгений и, зажмурившись, потряс головой, — сон наяву! Надо включить свет и проснуться!Рука сама потянулась к выключателю, но... Он передумал.— Здравствуйте, — Евгений удивился сам себе, почему он решил обратиться к голой незнакомке на «вы». — Что в
Заснуть она смогла не скоро. Ноющие ягодицы, разгоряченное тело, не понимающее, почему его в последний момент вдруг лишили разрядки. Однако, в конце концов, ей удалось уснуть, но только затем, чтобы вскоре быть разбуженной:— Вставай, ты теперь будешь работать с нами.Роксана разлепила глаза. Рядом стояла всё та же женщина. На девушку накатила волна раздражения:— Я никуда не пойду. Пусть присылает, кого хочет...Она уткнулась лицом в сгиб руки, собираясь спать дальше.— Если хочешь получить сегодня свою порцию еды, придется работать.— Мне давно хотелось похудеть, — соврала Роксана. Живот сводило от голода, настроение было отвратительным.— Держи, — женщина положила рядом с девушкой кусок хлеба с сыром, и поставила кружку с водой, — не рассказывай об этом. И всё-таки выходи отсюда, ты не сможешь сидеть здесь долго.Она выбралась из повозки. Роксана полежала неподвижно, но запах хлеба сводил с ума. Она съела хлеб и сыр, запила водой, и выбралась на воздух. Всё равно никуда не деться, надо вымыться, отдать кому-то сти
Аямэ выросла в бедной деревне Китаяма, у подножья одноименной горы.Первые шестнадцать лет ее жизни прошли однообразно, как песня сверчка под половицей. Она работала с отцом и матерью в поле, играла с другими детьми в густой траве и думала, что за кромкой гор ничего нет. Иногда родители ездили в Сакаямуру на рынок, и Аямэ думала, что рынок — это место на краю света, где боги дают людям разные вещи, чтобы те могли жить дальше.Так было до тех пор, пока соски Аямэ не стали чувствительными, как раны, а между ног не стали расти черные волосы, которые ей очень не нравились. Тогда ее впервые взяли на рынок в Сакаямуру, и Аямэ глядела, раскрыв рот, на Другую Сторону Гор. Раньше она думала, что у гор только одна сторона, как на картинках.Рынок поразил ее. Она никогда не думала, что на свете живет столько людей. Некоторые из них были одеты так красиво, что казались ей богами.— Мам, это боги? — спрашивала Аямэ.— Если бы, — отвечала ей мать. — Боги живут так далеко, что никогда и не появляются у нас.Многие оглядывались на
Тихая ночь опустилась на посёлок, с чистого неба луна заглядывала в окна домов, пробуждая спящих практически как солнце. Одна женщина даже не расстелила постель, вместо этого взяла маленькую собачёнку на поводок, вышла на улицу. Жители посёлка сидели в домах, но случайно вышедший на улицу вряд ли б испытал удивление при виде женщины в возрасте, по тёплой погоде одета в юбку с кофточкой, с маленькой собакой на привязи, что с гордостью облает любого встречного и спрячется.Женщина шла, представляя себя толи английской дамой, у которых такие прогулки происходят не по разу в день, толи героиней накануне дочитанного любовного романа, где девушка нашла таки любовь всей жизни с огромным... сердцем. Дома закончились, но женщина не прекращала движение по землистой дороге, которая средь деревьев доведёт до пруда, у которого происходят мечты...Округа резко потемнела. Женщина подняла голову на небо, где на луну легло полотно туч. Между деревьев засвистел ветер, напал на даму, развевая нити волос, собака залилась истеричес