Инцест
Не отпуская член, она опустилась у Димкиных ног на колени и губами обхватила дрожащий от возбуждения стержень. На этот раз Димка не сдержал стона. Марина, чуть отстранившись, улыбнулась ему, затем несколько раз, дразня, прошлась язычком по головке, Димон только воздух со свистом втянул. И, наконец, приникла к парню по настоящему, позволив игрушке целиком заполнить ее ротик, и принялась сосать. Димка, взяв Марину за плечи, закрыл глаза, а нежные губки, колечком обхватив упругий, живой ствол, скользили по нему, то забирая в горячую теплоту, то выпуская наружу. Ласковые пальчики снова коснулись яиц парня, и Димон выгнулся, подаваясь навстречу. - О-о-о-ой. Дим уже безошибочно чувствовал, как, зародившись где-то внизу живота, все стремительнее поднимается по стволу сладкая, неудержимая волна любовного сока. Еще немножко и она, поднявшись к самой вершине, прольется наружу густым, белым дождем. - Я сейчас кончу! Маринка и не подумала выпускать, готовое выстрелить, орудие. Сдерживаться Дим тоже не мог. Ягодицы парня
Агнесс вошла в просторный холл. Каникулы -подумала она, - как это должно быть здорово. Родители уехали кататься на лыжах, слуги отпущены, а брат в колледже. Если бы из ее закрытой школы никто не уезжал, она, пожалуй, осталась бы там на все эти дрянные рождественские каникулы. Агнесс прошла в свою комнату, чемоданы лежали возле кровати. Слуги уйдут уже вечером, и ей придется, есть свой праздничный ужин в одиночестве. Послышался стук в дверь.Экономка сообщила, что Алекс, ее брат приедет вечером. Агнесс вскочила на кровать и начала прыгать от радости. Ее маленькая юбчонка вспархивала, обнажая ножки и обнаруживая девственные белые трусики. Брат, значит еще не все потеряно. Алекс был на 10 лет старше Агнесс, ему было 23. Их связывала дружба, брат постоянно играл с ней не смотря на разницу в возрасте. Агнесс сильно устала, и упав на кровать заснула прямо в одежде. Проснулась она через несколько часов от того, что ее кто-то медленно раздевал. Открыв глаза она увидела Алекса, тот снимал с нее рубашку, юбочка уже была
Син помотал головой. "Нет. Ей через три месяца будет четырнадцать. А начала эта старлетка в десять, когда ее в туалете зажали. " Он сунул пальцы в горячую, раскрытую киску и подвигал ими. "Одна детка возражает против другой детки, а? Ты думаешь, ты тут одна такая заводная?" Он засунул руку глубже в дырку, что, впрочем, не вызвало у Мелани протеста. Джефф захихикал, а Арни улыбнулся. Син спустил ноги с кровати и подался к Ашли. "Давай, залазь уже, " он подмигнул девочке. Ашли нервно засмеялась и села на кровать между братьями. Джефф обнял ее. "Ты уже ее попробовал, теперь моя очередь, братец. "Син усмехнулся, продолжая трахать сестру рукой. "А я? Я тоже ее сейчас попробую!""Эй! Спокойнее, парни, всем хватит. Правда, Ашли?" Арни положил руки на плечи сестры и потянул ее на кровать. "Малышка хочет узнать много нового?" Он улыбнулся ей. "Хочешь, мы все тебя выебем? Еще ты сможешь у всех отсосать, а мы за это отлижем твою пизденку. А может, дашь нам свой задик?"Ашли чувствовала его горячее дыхание на своем лице и
Каждый день дед прикладывался к бутылке. Пил самогон, который по дешевке скупал у одной старухи на окраине деревни. Брал обычно в долг и в конце месяца расплачивался. Так и в этот раз вечером дед решил проведать Марью, так звали старуху самогонщицу. Он хотел выпить, что бы в очередной раз помянуть Наталью и Владимира, родителей его внука Кости, юноши двадцати лет, они погибли в автомобильной катастрофе полгода назад. Дед с тех пор как с катушек слетел, уйдя в длительный запой. Константин был предоставлен сам себе. Марья жила одна. Это была пожилая женщина слегка полноватая, но очень шустрая. Всю жизнь отработав дояркой в колхозе, она вышла на пенсию и теперь подрабатывала, спаивая алкашей. Местные женщины не любили Марью и знали, чем она промышляет. Когда дед огородами зашёл к Марье, та наотрез отказалась давать ему пойло.— Ты мне уже за 3 литра должен.— Ну, Марьюшка, я отдам — уверял дед Михей.— Через два дня пенсию получу и сразу отдам.— Ну ладно, дам, но в последний раз...Влив тут же в себя почти полбутылк
Накинув халат, я решил обойти дом на всякий случай. Около дверей Любиной спальни я вновь уловил неясный звук. Ее спальня располагалась вблизи моей, но на несколько ином уровне. Осторожно я приоткрыл дверь в ее комнату, не желая разбудить ее каким-либо громким звуком. В неясном свете из открытого окна мои привыкшие к темноте глаза различили ее фигуру лежащую под простыней. Лицо уткнулось в подушку, которую она обнимала обеими руками. Подушка вздрагивала, и вновь раздавались те самые звуки, тихие всхлипы, которые она старалась задушить. Я подошел и сев к ней на кровать, положил руку на ее голову. Она даже не вздрогнула, не отняла лица. - Бедная моя, бедная сестричка, - тихо сказал я, - чем мне помочь тебе, что у тебя болит? Она, наконец, оторвалась от подушки и подняла на меня глаза. Все было распухшим от слез: нос, губы, даже щеки; мешки под глазами, . Печальное зрелище. - Душа, душа болит Петенька, - прошептала она, вытирая слезы краем простыни. - Я думала, вот вырастут дети, не надо больше за ними ходить, та
Рассказ переведён с английского. Оригинальное название: Two Horny Moms, Two Horny Sons. Автор: daniellesadvisor. В оригинале рассказ не имеет какого-либо деления, разбивка на части произведена переводчиком для удобства публикации. - Да, мама, сейчас я забрызгаю твои громадные сиськи спермой! Джилл стояла у порога комнаты своего сына, шокированная услышанными словами. Она понимала, что поступает неправильно, но не смогла удержаться и заглянула в щель между дверью и косяком. От увиденного ее глаза широко распахнулись. Тони стоял возле своей кровати, совершенно голый и его рука скользила по самому большому члену, который она когда-либо видела. Он дрочил свою огромную дубину закрыв глаза, с луковицеобразной головки свисала толстая нить смазки. - Да, получи, - продолжал он. - Я уже готов спустить на твои охуенные сиськи! Голова Джилл закружилась. Всего двадцать или около того минут назад Тони предпринял последнюю из множества атак на нее, попытавшись превратить материнский чмок в щечку в страстный поцелуй с засовы
Утро. Вторник. Муж сегодня уехал в командировку. Свекровь дочку завела в садик и вернется с работы только вечером.Я сходила в душ, повертелась перед зеркалом, наводя красоту, разделась и легла в постель.Воспоминание о вчерашнем утре заставили пальчики опять скользнуть между бедер.К тому времени, когда свекр пришел с работы — я вся истомилась от ожидания.Скрипнула входная дверь, защелкнулся замок — Почему не встречаешь? — раздался рык Олега из коридора.Голышком выскочила из кровати и, опустив глаза, приблизилась к нему.Я знала, что выгляжу эффектно: аппетитненькая загорелая шатеночка 26 лет с округленькой попкой, крохотным сексуальным животиком и округлыми сисечками третьего размера.Руки я сцепила сзади, давая возможность свекру насладиться видом, вздымающихся в такт дыханию сисечек. — Пошли в ванную, козочка, — научишься мыть меня после работы.Мыть Олега оказалось не сложно и даже приятно. Мы вместе стояли под душем, а я время от время намыливала, то одну то другую часть тела свекра. Когда мыло смывалось — я
Эта история случилась еще во времена СССР. Я и мой друг Мишка учились тогда в девятом классе, то есть было нам по 16 лет. Началось все с лотерейного билета. Лотереи ДОСААФ. Не было мелочи у кассирши в магазине, вот и сунула она Мишке билет! На фиг бы он был нужен! Целых пятьдесят копеек — пять школьных завтраков! Или семь фруктовых мороженых! Короче, 50 копеек — деньги по тем временам огромные! Да еще и ждать этого самого тиража еще полгода надо было. Билет Мишане втюхали в феврале, а тираж — только в июне. В общем, одно расстройство и сплошное неудобство! Но в июне случилось чудо! Билет выиграл! Вы не поверите, но Мишка выигралдвесной лодочный мотор «Вихрь»! А поскольку лодки в небогатом хозяйстве неполной Мишкиной семьи (отец ушел от них еще до рождения моего друга) отродясь не было, то решено было взять выигрыш деньгами. Знаете, сколько стоит, вернее, сколько стоил мотор «Вихрь»? Четыреста рублей! Такую сумму не то что Мишель, но и его мама Ирина Николаевна, учительница английского в школе, в руках никогда