Изнасилование

Встреча школьников переросла в культурную пьянку, и хвастовством кто чего достиг, оказалось все шикарно устроились (благодаря капиталу родителей) тогда зашел разговор на тему девушек - все женаты, а насчёт разновидности поз и секса - анального, и т. д. - тут сдался Владислав. , говоря "это так грязно и пошло" мол признаю только классическую позу, раз в месяц, и не чаще раз в неделю. Работал он в ресторанном бизнесе, ходил всегда с бабочкой (как концертные скрипачи) в крайнем случае при строгом галстуке без излишек, был интеллигентом до корней волос. Тут то Анатолий (владелец частной клиники) решил над ним подшутить, через влиятельных знакомых назначил Владиславу калоноскопию, (всем связанным с ресторанным, пищевым бизнесом) ни в коем случае нельзя отказываться от обследований. , пришлось Владиславу прийти в клинику. Анатолий попросил мед сестричек доставить максимальное удовольствие Владиславу, использовать секс шоповые наконечники (которые сам доставил) и прописал три вечерних клизмы и две утренних перед сам

Проснуться мне пришлось от того, что мне кто-то настойчиво тормошил. Нехотя приоткрыв один глаз, я наткнулся на испуганный и потерянный взгляд мамы.— Что случилось? — Сонно спросил я и протяжно зевнул, перекатившись на спину.— Я не знаю... — Жалобно проскулила она, прикрывая ладонями грудь, словно ощупывала.— Давай по порядку. — Уже догадываясь, в чём дело, спокойно ответил я, посмотрев на окно, солнце уже поднялось над горизонтом и радовало нас своими тёплыми лучами.— Я... Я проснулась. Подошла к зеркалу, а там... — Начала сбивчиво рассказывать мама и осеклась, не находя слов.— Да-да-да, я знаю. Это тот подарок, что я обещал тебе вчера вечером, нравится? — Спокойно, словно подобное в норме вещей, пояснил я и укутался в плед.— Как? — Только и смогла выдохнуть мама, не верящими глазами глядя на меня, я улыбнулся.— Я теперь колдун, великий и могучий. — Снисходительно улыбнулся я, покачав рукой, она медленно села на край кровати и теперь отстранённо смотрела в одну точку. Я вздохнул, вылез из-под пледа и поковыл

Утром я вскочил с кровати и сразу же посмотрел на Олю. Она мило спала на боку, повернувшись к стене. Убедившись, что родители уже ушли на работу, а Оля еще не проснулась, я решил еще раз проверить наличие следов вчерашней ночи. Я приподнял одеяло и так и застыл на несколько секунд. Одну ножку Оля согнула в коленке и моему взору открылась её прелестная попка, в голубеньких льняных трусиках. Мой член сразу же начал наливаться кровью и я даже забыл, что хотел сделать. Я автоматически потянулся рукой к этой попке и начал её гладить, но тут же вспомнил вчерашний вечер и сразу же убрал руки.На первый взгляд, всё было нормально, по крайней мере на трусиках моей сестры пятен видно небыло. Я отодвинул край трусиков и стал осматривать Олину киску. Снаружи все было чисто и, немного раздвинув губки, я убедился, что и внутри тоже всё нормально. Это было как «камень с души». Я поправил трусики, вернул одеяло на место и с нетерпением стал ожидать Олиного пробуждения.Пока Оля спала, я решил поискать возможные причины вчерашн

За один из столиков открытой веранды расположившегося под аэрунским солнцем кафе со странным названием «Адаструм» уселась немного усталая, но все еще бодрая девушка, тряхнувшая головой, отчего ее густые рыжие волосы рассыпались по плечам. Облачена она была в коротенькую черную юбочку и облегающий ладную фигуру топик такого же цвета. Незнакомка заложила одну стройную ножку в туфле на длинном узком каблуке на другую и глянула на наручные часы.Вечерело. Скучающим взглядом зеленых глаз девица осматривала окрестности, прикидывая: каким бы образом раздобыть себе ночлег или хотя бы денег на пропитание. Ведь правда заключалсь в том, что последние деньги Ларианна Атулейн, а так звали рыжеволосую, истратила на путешествие сюда. И теперь была не то что на мели — посреди пустыни. ни гроша за душой, и только собственное тело и мозги, чтобы ухитриться жить дальше. — Привет! — кучерявая невысокая девчушка с носом в веснушках проворно обмахнула столик, добродушно улыбаясь, взгромоздила на него стальные кувшин с водой и стак

Ирине не понравилось, что рабыня без разрешения поцеловать её туфельку, и она со всей силы ударила Вальку ногой по лицу. -Ничтожество, тебе, кто велел без разрешения целовать мои туфельки, совсем, скотина, обнаглела. Ритка, теперь, ты старшая над рабынями, мы пошли переодеваться. Тащи, эту, тварь, Вальку в подвал, подготовь её к нашему приходу, сделай всё, как положено, иначе сама можешь оказаться на её месте. -Ирин, ты совсем не жалеешь своих рабынь. -Зачем их жалеть, я их всех ненавижу, для меня они ничего не значат, не будет этих, будут другие, жаль, что мы живём не в рабовладельческом государстве, вот я бы, где развернулась. -Ничего не поделаешь, Ирин не в то время родились, но ничего мы и так нормально живём. -Это точно. Пошли, подруга, переоденемся к сессии. Надька, Наташка, с нами, поможете нам переодеться, а ты Ритка, забирай этих коров, веди в подвал и всё подготовь к нашему приходу, если мне, что-то не понравиться окажешься на месте наказуемых. Ирина давно хотела заменить Вальку на Ритку, она знала,

Любку арестовали во время облавы. В серой полутемной камере роменского гестапо, куда ее втолкнул охранник, девушку встретили женщина лет тридцати в короткой юбке и нарядной, но уже в пятнах светлой блузке и девочка-подросток в простом ситцевом платьице. Обе сразу бросились с расспросами: как зовут, сколько дет, почему здесь? - Лет восемнадцать, зовут Воронцова Любовь. Аусвайс дома забыла...вот и... А вообще, как здесь? Сами-то за что? Женщина, красивая, стройная брюнетка, отвела глаза. Любка присела на краешек жестких деревянных нар, когда лязгнул засов. Охранник, из полицаев видно, просунул голову в дверь, равнодушно уставился на Любку. - Выходь! Девушка испуганно вскочила, вышла в коридор. - Шагай! В просторном кабинете за большим письменным столом, украшенным массивной мраморной чернильницей с львиными головами, восседал, поигрывая стеком, немолодой немецкий офицер в черной отутюженной форме. Несколько вопросов. Девушка отвечает. Ей ведь нечего скрывать. И, повидимому, это понятно и солидному гестаповцу да

— Тeбe чтo, нрaвится зaпaх мoих нoг?Я прoмoлчaл, мнe былo стыднo гoвoрить дa, и нeумeстнo гoвoрить нeт. Вмeстo слoв я с трeпeтoм взял oдну ступню в руки и стaл мять. Лeрa нaблюдaлa кaк я этo дeлaю, нo смoтрeлa нe нa прoцeсс, a нa мoё лицo. Чувствуя нa сeбe eё взгляд я пoднял свoй. Мы встрeтились глaзaми и мнe стaлo нa стoлькo нeлoвкo, чтo я срaзу жe внoвь oпустил гoлoву, сгoрaя oт стыдa. Лeрa тихo зaсмeялaсь. Этoт смeх лишь пoдтвeрждaл, чтo oнa чувствуeт, чтo я в eё влaсти.Мeня выдaвaлo лицo. Кaждaя мышцa былa нa стoлькo вoзбуждeнa, чтo я прoстo нe мoг сдeрживaть эмoций, глaзa прикрылись oт нaслaждeния, дыхaниe сильнo учaстилoсь. Я лeжaл нa спинe, Лeрa тoжe, пoдлoжив пoд лoпaтки бoльшую пoдушку, мы нaхoдились прoтивoпoлoжнo друг другу.— Чтo с твoим лицoм? — Спрoсилa oнa, слeгкa пoдoдвинувшись ближe.— Нe знaю... — дaжe мoй гoлoс пoдвoдил мeня.Лeрa, кaк бы нeчaяннo, мeдлeннo приблизилa ступню eщё ближe к мoeму лицу.— Мнe oчeнь интeрeснo, o чём ты сeйчaс думaeшь? Прoстo твoё лицo... Уoу, Лёш, чтo этo?Я пoсмoтрeл

Здравствуйте, меня зовут Лиза и мне восемнадцать лет. Однажды утром я проснулась и как обычно пошла на кухню позавтракать перед парами. Там уже сидела моя мать и рядом с ней мужчина лет 35—40. Я его не знала, села с ними за стол.— Лиза, познакомься это Василий, наш новый сосед. — Здравствуйте, я Лиза. Приятно познакомится. Хм, очередной хахаль моей мамы. Он нечего не ответил просто улыбнулся и подмигнул мне. После завтрака я ушла на пары не попрощавшись с ними.Спустя два месяца. Я как обычно пришла домой после пар. Открыв дверь, услышала странный звук. Сначала испугалась, но потом узнала в этом звуке стонущий голос своей матери. Меня одолело сильное чувство любопытства и я решила заглянуть в спальню своей матери. Её дверь была приоткрыта и когда я заглянула туда, то увидела лежащую мать на письменном столе. Её ноги были запрокинуты Василею на плечи, а ее большая грудь колыхалась под их ритм. На лице мамы я увидела наслаждение. И меня почему то, не смутило то что это моя мать, и моя рука потянулась в трусики.