Изнасилование
Когда мешок уже окончательно сдулся, и Валя начала предвкушать завершение, офицер взял большую емкость, и перелил ее содержимое в мешок, так что тот снова стал полным. Голова у Вали упала, и ощущение безнадежности и бессилия поглотило ее. Живот ее раздулся до огромных размеров, он отвис и стал касаться валика. Валя еще раз поблагодарила себя за решение пойти в юбке. Наконец, ощущение наполненности стало снова нарастать вблизи сфинктера, мешок издал еще несколько бурлящих звуков, и вода кончилась. Офицер, однако, не собирался ее развязывать. Он демонстративно завел маленький настольный таймер - и раскрыл газету. Врач, тем временем, ковырялся в мобильном телефоне. Минуты тянулись бесконечно. Жжение в заднем проходе не проходило, а живот нещадно крутило. Наконец, таймер прозвенел. Неторопливо сложив газету, офицер встал и подошел к Вале. Небрежным движением он выдернул наконечник, и Валя попыталась резко сжать сфинктер, не желая опозориться прямо на глазах у экзекуторов.
Я попыталась сжаться, но мои бедра зажали и опустили голову прижав к полу. В мое влагалище стали что-то протискивать и это был явно нечлен. Я глухо стонала, пыталась вырваться, но вызывала этим только смех-Дайте и я ей вставлю! Хаха! -И я хочу! Не все тебе девочку удовлетворять! Хохохо! -Чем ты там ее трахаешь, мой сладкий? -Что нашел, то и вставил! -Ну, нехорошо же в женщину огурец вставлять! -Может баклажан? Арслан у тебя есть баклажан потолще? У нее такая пизденка узкая! Так и хочется пошире ее сделать. -Мальчики! Отойдите от нее. Ей сейчас вставят что-то более интересное. Меня отпустили и я судорожно сдвинув ноги, попыталась сжаться в комок, но хозяин не дал мне этого сделать. На руки и на ноги он натянул мне какие-то повязки, опять поставил меня на четвереньки, но уже полубоком к гостям и подвел ко мне ротвейлера. После этого он продемонстрировал какую-то мазь, смазал ею мою промежность и дал собаке меня понюхать. Все заинтересованно смотрели на эти манипуляции.
Черная атласная лента плотно закрывает глаза. Руки заведены за спину и скованы стальными наручниками, на шее красуется широкий ошейник с кольцом. Сегодня ты его игрушка. Ты стоишь в ожидании чего то. Неизвестность? Сегодня она тебя не пугает, скорее возбуждает. Чувствуешь грубое прикосновение к животу, рука скользит ниже, грубо лаская внутреннюю часть бедра. Дыхание сбито, просишь не томить, а в ответ лишь тихое хмыканье и грубое: Мусор, молчать. Мгновение и твой ротик закрыт кляпом. Тело говорит больше слов. Секунда и твое платье рвется с характерным треском. - Ненужная тряпка. Момент и на твое тело обрушиваются равномерные удары плетью. Глухо стонешь от боли, лента на глазах мгновенно намокает от слез. Удар за ударом, снова и снова, гораздо сильнее предыдущих. Пробуешь увернуться от плети, но тебя грубо хватает за волосы и тащат к кровати. Небрежно толкает на кровать и наваливается сверху, освобождая уже и без того затекшие руки. - Не расслабляйся, вся соль впереди. Не дав твоим рукам покоя, в одно мгновени
Лера с настроением примеряла наряды и нижнее бельё, советуясь с мужем по каждой мелочи. Как подвести макияж, какую выбрать помаду. Супруга собиралась на работу, буд-то на личную свадьбу. Такая счастливая и жизнерадостная, она порхала возле своего муженька, как бабочка вокруг полевого цветка. Эмоции так и переполняли края её наладившейся семейной жизни. - Роман, может, мы вместе пойдём на работу, я так не хочу с тобой расставаться. Как мне всё надоело, эти клиенты, гулянки, и как назло в основном в выходные. - Лер, ты совсем не умеешь работать, ты стараешься всю ношу взвалить на себя. А нужно раскладывать всё на своих подчинённых, и только их контролировать, тогда и самой будет легче. - Вот поехали вместе в кафе, и ты сам покажешь, как надо налаживать бизнес. - Нет, а куда же денем детей, опять к Насти? Надо же совесть иметь. На улице я не могу их без присмотра оставить. Они такие любопытные лезут в каждую дырку. - Это точно, расхохоталась она, вспоминая позапрошлую ночь с младшим сынишкой. - Ты что так хохоче
Проснувшись пораньше, Ольга проверила, что рабыни сделали за ночь. Они валились с ног от усталости, но убираться оставалось ещё прилично, они чуть ли языком не вылизывали каждую щелочку, боясь гнева Госпожи. Ольга прошлась по убранным комнатам, придирчиво осмотрев, как они были убраны и была удовлетворена проделанной работой. Она подошла к рабыням, они сказали ей, что не успеют всё убрать до пробуждения Госпожи. -Продолжайте убираться, скоро Госпожа проснётся, я пойду в её комнату, доложу ей и если вы понадобитесь, вызову вас. Проснувшись, Катя увидела сидящую перед ней на стуле Ольгу. Она протёрла глаза, думая, что это ей померещилось. Первый раз за всё время при её пробуждении рабыня находилась не на коленях, а сидела на стуле. Она была в таком ступоре, что не знала, что и сказать. Видя растерянную реакцию Екатерины, Ольга решила заговорить первой. -Катя, я прошу тебя, выслушай меня, пожалуйста. Я нахожусь с тобой почти восемь лет, за эти годы, я терпела от тебя любые наказания, оскорбления, угождала всем т
Лерина юбка задралась почти до самых грудей, и его взору предстал всё тот же аппетитный лобок, облачённый в сиреневые трусишки. Вид необычных панталончиков, а особенно белёсое продолговатое пятнышко под её бермудским треугольником на полоске панталончиков, не на шутку возбудили мужчину. Он живо представил, как снимет это чудесное нижнее бельё, раздвинет ее стройные ножки и войдет в пещерку покорной свояченицы. От одной только мысли член Игорька сделал мощный рывок, распрямился и, преодолевая одновременно резинки трусов и спортивных штанов, вылез наружу, прижимаясь головкой в области пупа. Ни разу в жизни не изменивши жене, Игорёк пребывал в какой-то нерешительности. Но понимая, что это его единственный шанс и другого просто может не быть, он решил не отступать. Из рассказов Мирона и Шурика, Игорь никогда не смог позабыть, как те в каптёрке дрючили во все дыры его пьяную родственницу, когда Лера с матерью приезжала к нему, в воинскую часть. И теперь ему представился такой случай, поиметь её славные дырочки.
Она стояла и улыбалась, а я как будто впала в ступор. Я не знала что делать. . единственное, что я смогла - это сдвинуть ноги и прикрыть руками груди, понимая как это глупо выглядит. В голове стучала одна мысль: "вот это попала!". Маша повернулась, закрыла дверь на ключ, и подошла к дивану. "А я вот телефон тут забыла" - сказала она своим мягким добрым голосом и продемонстрировала мне свой смартфон. Я молчала. Маша присела на краешек дивана возле меня и тут я попыталась что-то сказать: Маша, я... " - договорить она мне не дала. "Тишеее" - мягко сказала коллега и приложила мне палец к губам. "Ничего не говори" прошептала она и погладила пальчиком мои губы. . провела вокруг них, по лицу. . опять вернулась к губам. Боже какие нежные у неё руки. Я прикрыла глаза, а она продолжала водить пальцем у меня по лицу. "Девочка моя... хорошо тебе было?" прошептала она. Я не могла ничего ответить, только кивнула, наслаждаясь её поглаживаниями. Когда палец в очередной раз дотронулся до моих губ, я услышала: "пососи его" Губ
На следующий день Екатерина пришла в конюшню, приказав Машке отпустить рабынь, снять с них наручники, вытащить изо ртов кляпы. На рабынь было жалко смотреть, они провели всю ночь без сна и представляли собой жалкое зрелище. Когда Машка их отвязала, они от усталости просто повалились на пол. Госпожа стояла и думала, как же покормить Псину, расшивать ей рот не хотелось. Она велела Лизке разрезать пару швов, чтобы во рту образовалась маленькая дырочка, и можно было вставить туда трубочку, через которую будет поступать питание в организм рабыни. Екатерина велела Машке приготовить раствор глюкозы и питательный раствор из витаминов. Натраху она велела накормить овсяной кашей. -Есть, вы должны без помощи рук, как настоящие лошади, так что учитесь и привыкайте к своему положению. Лизка взяла скальпель и срезала два шва на рте Псины, потом взяла иголку и вновь начала зашивать рот, чтобы зафиксировать нитки, оставив лишь небольшое отверстие в которое могла пролезть лишь трубочка. Затем Машка вставила один конец трубки