Минет

Любые имена или сходства с реальными людьми случайны. Все события рассказа являются воплощением фантазий автора в текст и не имеют никаких реальных аналогов.— Прошу прощения...Я застыл в изумлении. Отец много рассказывал об этих местах. И не удивительно, учитывая то, что он археолог, и был им столько, сколько я себя помню. Случай забрасывал его в самые далекие точки на Земном шаре, где он и сделал несколько грандиозных открытий и невероятных находок, чем сколотил немалое состояние.Две недели назад, когда мне исполнилось девятнадцать лет, он предложил мне отправиться с ним и его группой исследователей в Африку. Разумеется, самому копаться в почве, в надежде найти что-либо интересное меня никто не заставлял, да и желания у меня абсолютно не было. Но упустить саму возможность побыть на природе, отвлечься от серой обыденной жизни в России, украшенной пылью и выхлопами, я не мог. Отец намекал, что через некоторое время мы отъедем с ним на вездеходе подальше от поселения местных жителей и устроим пикник.

В жизни Алины бывали неприятные моменты, о которых вы уже, наверное, знаете, но было в её жизни и хорошее.Ей повезло с родителями, с подругами, и, конечно же, с парнем. Почти два года она была вместе с Русланом, и за эти два года она полюбила его больше жизни.А сегодня был чудесный майский день, погода была просто великолепной. Было уже тепло как летом, но зато жарко как летом не было.Но не погода радовала Алину, хотя и она повышала настроение. Отец Руслана часто уезжал по работе на 2—3 дня в разные города, а мать работала в круглосуточном супермаркете, у неё бывали смены, когда она проводила много времени на работе. Сегодня был день, когда родители Руслана отсутствовали, и его квартира могла стать местом любовных утех для него и Алины. И сейчас эта юная пара спешила, озадаченная целью утолить свою страсть.Они вошли в квартиру, Руслан запер дверь, и они не в силах больше ждать начали сбрасывать с себя одежду. До комнаты родителей Руслана, где стояла большая кровать, они добрались в нижнем белье.

— Ну ладно, они болваны, идиоты, с этими кретинами всё понятно. Но ты-то сама? Лена, ты каким местом думала? — тут я понял, что сказал уже лишнее. Не в её состоянии сейчас критически мыслить. Её надо успокоить и обогреть, а не спускать на неё собак: — Ну что же, ты, девочка моя? — спросил я её уже ласково и приблизился, раскрывая объятья. — Товарищ командир отряда, отставьте эти вольности! — остановил меня её голос. И звучал он отнюдь не так дружелюбно, как мне того хотелось бы. Да, рано мне ещё называть её своей, ох рано. Тороплюсь слишком, как бы не упустить.— Товарищ командир отряда? — вывел меня из задумчивости её вопрос: — Товарищ командир отряда, разрешите обратиться? — Да, конечно обращайся... — Разрешите доложить: партизанка Иванова прибыла в расположение отряда! — отчеканила она звонко и чуть тише добавила: — После отсидки в мертвятнике... Замели, ироды окаянные... , — и снова весело: — Готова отдать жизнь за Родину, Сталина и партию Ленина! Я смотрел на неё и не мог понять, она шутит так вообще или

Дело было в преддверии Нового года, как и каждый год, мы планировали встретиться старой институтской компанией у нашей подруги Любы 30 декабря. Основным поводом, конечно, было её день рождение, но за пятнадцать лет после окончания института наши встречи переросли в теплые дружеские посиделки старых подруг. Мы, конечно, виделись в течение года, живем все-таки в одном городе, но празднование Любкиного дня рождения стало для нас традицией, этакая встреча подруг по институтской скамье. Вспоминали наши бурные студенческие годы, делились, кто чего достиг за прошедший год, как в профессиональном, так и в личном плане и с тоской понимали, что мы стали еще на один год старше, особенно остро это начинало ощущаться глубоко за полночь, когда четверо изрядно подвыпивших женщин, которым уже как говорят «далеко за тридцать», вспоминали как молоды и беззаботны они были. В конечном итоге все заканчивалось слезами, клятвами в вечной дружбе и мы оставались ночевать у Любки, благо её трехкомнатная квартира позволяла нам комфортн

Через полторы недели приехали сестра, и мой отец. Командировка у отца кончилась немного раньше, чем положено, и на предприятии его отозвали обратно. Поэтому получилось, что с сестрой они приехали в один день. Все это время я ночевал с матерью, и наш секс стал обыденным явлением. Но теперь, когда все домашние были в сборе, мне пришлось ночевать у себя. Кстати сказать, у нас с сестрой была одна комната на двоих, так что и рукоблудствовать, мне приходилось осторожнее и реже.Вечером, за ужином, я посмотрел на отца. И задал сам себе вопрос: что такого мама нашла во мне, что решилась на инцест? Неужели она не смогла подождать его возвращения? Или здесь что-то за пределами здоровой психики? Да, я молод, играют гормоны, мне негде реализовать свое либидо, но мама... Отец был ладно скроен: мускулист, широкоплеч, спортсмен — он два раза в неделю ходил на теннис, и бегал в те дни, когда тенниса не было. Он и в размерах интимных органов превосходил меня: он как-то брал на теннис меня с собой, и тогда, в общей раздевалке,

Стояла осень. Октябрь только-только вступил в свои права, но уже успел окрасить деревья в свои фирменные цвета. Придав прохладу утренним часам, но все еще не смог отвоевать тепло у дня и ветра, и последний, радуя людей окутывавшим теплом, во всю дарил теплую негу — столько, сколько у него было, практически всю, до бесконечности.Марина, одетая в свой бордовый плащ, расположившись посередине пустынной платформы, ждала электричку, которая должна была отвезти ее город. Теплый ветер, который ей так нравился, окутывал ее голые ноги, обутые в такие же как плащ бордовые туфли, мягко забирался под одежду, и ласкал там ее оголенную промежность. Ей нравилось, как заигрывает с ней ветер, и от этого ее соски на полной груди, неприкрытой ничем, кроме того же плаща, выпирали из-под одежды. Ветер, как настоящий ловелас, ласкал ее пшеничные волосы, развевая их в потоках теплого воздуха, и от его нежных поглаживаний Марине было тепло и приятно. И не смотря на то, что совсем недавно у нее был отличный секс, она была вновь возбу

Двадцать первый день рождения настиг меня в плацкартном вагоне №8, пассажирского поезда «Москва — Днепропетровск». Ох уж эта цифра «8». Банным листом сопровождает меня на протяжении всей жизни. Причем, до сих пор не ясно, счастье она мне приносит, или горести. В магию чисел не верю, но, все же, она («восьмерка») — чрезвычайно «приставучая», и это факт.Начнем с элементарных, пропитанных параноидальными веяниями, но, все-таки, реалий. Родился я на «восьмом» месяце беременности матери, а произошло это, аккурат, 26 августа. То есть 26.08. Одна «восьмерка» обнаруживает себя сразу, вторая скрывается в сумме чисел «2+6». Вырос в квартире родителей, которая находится в доме №8, и, разумеется, по законам жанра, сама квартира имеет аналогичный порядковый номер.В «восьмом» классе на тренировке по дзюдо получил тройной (Хвала небесам, что только «тройной», а не... ну, Вы поняли...) перелом левой руки. По дьявольскому стечению обстоятельств, ретгенографию произвести удалось лишь на «восьмой» день после получения травмы, к

22-летняя девушка Ольга лежала в гамаке в саду и читала книгу «Курортный роман», и только число 18 со знаком плюс на обложке говорило о том, что эта книга не просто роман, а произведение только для взрослых. Длинные светлые волосы девушки лежали на её плечах, а карие глаза не пропускали не одной буквы, ни одного слова из книги, держа её в левой руке. Правой рукой Ольга ласкала свою грудь под белым коротким топиком, лёгкий ветерок проникал под не менее коротенькую джинсовую юбочку и ласкал под ней влагалище, скрытое под белыми стрингами. Затем рука опустилась ниже, мгновение, и вот пальчики уже раздвинули губки влагалища и начинают свои привычные движения. — М-м-ах! — лёгкий стон, заглушённый шелестом листьев, вылетел между губ Ольги.Боковым зрением она заметила соседского парня, 16-летнего Игоря, который шёл по своему участку. Точнее была видна только его голова из-за высокого кустарника и травы поросшей вдоль сетчатого забора. Ольга на мгновение убрала правую руку и поправила юбку, но увидев, что Игорь ничег