Случай

Её тянуло на природу. Электричка? Нет это не для нее. Вышла на улицу. Было раннее утро. Голосовать пришлось недолго. Призывно распахнув дверь "мерса", он вопросительно глянул на неё. - Куда глаза глядят, - произнесла она, одев на себя самую обворожительную улыбку, на которую была способна. - Сколько? Привычный вопрос не застал её врасплох. - Не волнуйтесь, в обиде не будете, - мило проворковала она и уселась, уверенная, что возражений не последует. - И куда же глядят ваши глазки? - В темный дремучий лес. К лешему в гости. Вчера сорока на хвосте принесла приглашение. Он отшатнулся. Машина сделала непроизвольный вираж, чуть не врезавшись в летящую справа "мазду". Резко затормозив, он остановился у обочины: - Выходи. Она поняла, что взяла слишком круто. Мило улыбаясь, проговорила: - Ах, какой пугливый. Уж и пошутить нельзя? Рука потянулась к густой шевелюре и утопла в ней, перебирая ласково мягкие кудри.

Как-то раз, за обедом, Якко сказал — — Ани, мне сегодня надо будет уйти. — Принцесса радостно улыбнулась. — Отлично, я только доем и переоденусь... — Потом взглянула на ящера, так и не донеся ложку до рта. — Ты хочешь сказать, что пойдешь куда-то один? Без меня? — она захлопала глазами, суп из ложки полился обратно в тарелку. — Этого не будет. Я. Просто. Не. Отпущу. Тебя. Одного! — вздернув курносый носик, строго сказала она. — Ани, но... — — Нет! — она улыбнулась, вскочила и забралась на колени Якко. Он обнял девушку, с небольшим сожалением глядя на недоеденный суп. — Ани, мне правда нужно уйти, это ненадолго. — девушка насупилась. Засопела, слезла с его колен и плюхнулась в кресло, прихватив какую-то книгу. — Отлично, я пока почитаю. — Любимая, не надо сердиться. — Я и не сержусь. Книга интересная. — И поэтому ты держишь её вверх ногами? — Ой! — она заулыбалась. Потом звонко расхохоталась. Якко обнял её и поцеловал в макушку.

Я подошёл, уже ни на что особо не надеясь. Не теперь, когда у неё были столь двусмысленные кадры и всё ещё оставались мои брюки. В голове мелькали самые разные мысли, от глупых до параноидальных. От предположения, что меня шантажом заставят работать на мафию, до опасения, что она сейчас позовёт своих подружек посмеяться над незадачливым чуваком. Меж тем строгая блондинка вновь потянулась за светло-серебристой ручкой. Вырвав листок бумаги из стоящей перед ней стопки и как будто даже написав на нём несколько слов, она словно призадумалась. И принялась чуть щекотать губками серебристый колпачок авторучки, привычно перегоняя его из одного уголка ротика в другой. Зрелище это, как я с ужасом ощутил, повлияло на меня едва ли не сильнее прежнего, невзирая на то - а быть может, именно благодаря тому, - что теперь я стоял практически голый перед окошком кассы без малейшей возможности привести себя в порядок. Погрузив ручку в ротик более чем на две трети, она внезапно перевела на меня взгляд.

Приятель мне эту историю рассказал, Вера немножко ее подправляла. В конце концов, главные герои согласились на такой версии рассказа. Довелось мне как-то жить в одной приличной по советским меркам гостинице. Примерно неделю жил как белый человек, один в двухместном номере, потом сосед появился: - Слушай, где тут чего-нибудь купить можно поблизости? - В Амстердаме, сэр! - я засмеялся, было время Горбачевского сухого закона, - если очень хочется, под кроватью яблочный портвейн имеется. (Заведи себе русскую виртуальную любовницу-давалку! - добрый совет)Мужик обрадовался, но один пить отказался, пришлось составить ему компанию. Портвейн мы допили, и Володю потянуло добавить. Я расстелил на столе карту города, оказалось, что в двух кварталах от гостиницы бар имеется. Володя потребовал, чтобы я его сопроводил, на мои предупреждения о дороговизне, он спокойно заметил, что получил премию и захватил в командировку. Очень вежливый бармен соорудил нам красивые коктейли, и мы стали наслаждаться жизнью.

Мне было лет 20 и я втайне мечтал о сексе с мужчиной, но как-то все не подворачивался такой случай. Однако вскоре меня распечатали. В тот день шел небольшой дождик и мы пили водку, спрятавшись под навесом на автовокзале. Начали примерно в обед, поэтому к вечеру я еле стоял на ногах. Подходили новые знакомые и мы продолжали выпивать. В итоге часов в 12 ночи я оказался один, сидящий на лавочке автовокзала. Я решил подождать свой автобус и тут ко мне подсел один из кавказцев, которые стояли рядом в ожидании автобуса. Далее все было как в тумане: этот кавказец помог мне сесть в автобус, причем я заметил, что этот автобус едет совсем не туда, куда надо было мне. Остальные тоже загрузились в этот автобус и через несколько остановок мы все вышли, причем меня поддерживали уже двое кавказцев. Они повели меня к себе на квартиру и тут я подумал, что сейчас они меня ведут к себе чтобы трахать. От этой мысли мне захотелось чтобы так все и случилось. Я до этого пробовал иметь свою попку пальчиками и другими предметами и мн

— Здрaвствуйтe, мoлoдoй чeлoвeк. У мeня к вaм eсть oдин дeликaтный вoпрoс.— Oм... дa, кoнeчнo, чтo вы хoтeли?— Я хoтeлa бы с вaми пeрeспaть.— Ээ... — Мужчинa oзaдaчeннo пoглядeл нa юную милoвидную дeвушку лeт, нaвeрнoe, вoсeмнaдцaти, с длинными, вьющимися, рaспущeнными вoлoсaми цвeтa гoрчичнoгo мёдa, oдeтую в лёгкoe гoлубoe плaтьe. Oнa стoялa пoсрeди улицы и смoтрeлa нa нeгo чистыми, oткрытыми свeтлo-кaрими, пoчти жёлтыми глaзaми.— Прoститe, я, нaвeрнoe, нeпрaвильнo вaс пoнял. Вы хoтитe...— Нeт, нeт, вы всё прaвильнo пoняли. Я дeйствитeльнo, хoчу прoвeсти с вaми нoчь, a мoжeт быть и слeдующee утрo. — Дeвушкa пoжaлa плeчaми и улыбнулaсь.— Oм... Дaжe и нe знaю, чтo скaзaть.— A вы ничeгo нe гoвoритe, прoстo вoзьмитe мeня зa руку и пoйдёмтe кудa-нибудь. Вoт, вы чтo любитe?— Я? Ну... кoфe.— Зaмeчaтeльнo! Пoйдёмтe пить кoфe!— Мм... — Мужчинa, всё eщё был пoрядкoм, oзaдaчeн, нo ничeгo прoтивoпoстaвить, ни тaкoму стрaннoму стeчeнию oбстoятeльств, ни сaмoй, в oбщeм-тo, вeсьмa oчaрoвaтeльнoй дeвушкe, нe мoг. Пoэтoму, o

Наконец-то наступило долгожданное лето. Как я соскучилась по нему, для меня, помимо тепла и солнца оно приносит месячный отдых от всех забот и тревог. Работа с ее бешенным ритмом, гражданский муж, с которым живем вместе от силы полгода из двенадцати месяцев, поскольку все остальное время находимся в ссоре, как сказали бы раньше - из-за несходства характеров. На самом деле он не пропускает ни одной юбки, а я не могу этого терпеть. Мои подруги наперебой уговаривают меня оставить его, они правы, наверное, моя внешность позволяет иметь много друзей - мужчин, которые, конечно же хотят быть близки со мной, даже при моей скромности, я понимаю, что мордашка очень даже симпатичная: большие серо-зеленые глаза, пухлые губы, аккуратный носик, Ему, например, очень льстит, что многие его друзья считают меня похожей на Джоли, я то, конечно, нахожу сходство очень отдаленным, но: что-то все-таки есть.

— Марина, — непривычно тихий голос Ковалева в трубке оглушает, — ты только не волнуйся... Ненавижу паузы в разговоре. — Не волнуйся, — повторяет он, как заклинание. Но срабатывает оно с точностью наоборот: я начинаю волноваться. Черт, Ковалев, еще фраза о том, как мне не надо волноваться, и я покрою тебя таким отборным... За злостью, заполнившей голову алым туманом, пропускаю то, что мне говорит собеседник: — ... он в больнице. В голове еще гуляют самые обидные прозвища, которыми я хочу наградить этого матерщинника — вратаря городской сборной по хоккею. Но рука с полотенцем уже замирает, а внутрь вместо злости вползает липкий страх. — Кто в больнице, Коля? Конечно, я должна спросить, но ответа слышать не хочу. Потому что, кажется, я знаю, кто сейчас в больнице. — Артур, — собеседник на мгновение замолкает. Напряженно сопит и взрывается. — Блядь, ну, почему всегда я? Значит, так... Артур въехал головой в борт, — голос вратаря становится жестким, как дерево, — у него травма позвоночника. Мы не смогли позвонить