В анал

Дело было, помнится, в середине восьмидесятых. Мы, трое старых друзей, решили провести зимний отпуск в Пермской области. Ездим на трех "Буранах" по избушкам, охотимся, рыбачим, паримся в бане. И вот однажды разыгралась пурга. А я, как назло, поехал в ближайшее село - закупиться водкой и едой. Не успел я проехать и десяти километров, как налетел ветер, посыпал снег - ни зги ни видно. Хорошо хоть, я дорогу хорошо помнил. Но пурга жуткая, с сиденья сдувает. И все сильнее и сильнее. Думаю, как бы не замело совсем. Еду медленно, чтобы в дерево не врезаться. Еду по ельнику, вдруг смотрю - две фигуры. Машут руками, кричат что-то, да не слышно - ветер все заглушает. Остановился. Две девчонки, замерзшие, все в слезах, дрожат, от холода ни слова сказать не могут. Совсем плохо дело. Ладно, говорю, садитесь. Уселись как-то, вцепились в меня мертвой хваткой, плачут. А ехать, к счастью, совсем немного оставалось - минут пять. Доехал, девчонок сразу в баню. Она под парами стоит - мужики знали, что я скоро приеду. Зашли в ба

- Ого, - приветственно воскликнул с дивана Виктор, - это вот такую красотку я сейчас в жопу ебать буду! Полина дёрнулась, словно её ударили по щеке, и кивнула головой. - Это я специально для тебя, Витенька... - Привет, Полина, - сказали Кирилл и Лёша. - Здравствуйте, мальчики, - сказала Полина, и обратилась к Виктору, - Витенька, а они что, смотреть будут? Хорошенькое личико толстушки залилось алым румянцем, она начала тяжело дышать, - идея о том, что её не просто сейчас трахнут в попу, а трахнут в попу на глазах двух влюблённых в неё мальчиков, заставила её испытать жгучий стыд, а вслед за ним - острое возбуждение. - Не только смотреть, - засмеялся Витя, - но ещё и помогать. Ну чего, к делу, пацаны, - кивнул он Лёше с Кириллом, - разденьте-ка мне её. Полина не двинулась с места, только зажмурила глаза, и дыхание её стало частым и неровным. Кирилл и Лёша подошли к ней с двух сторон и их ладони легли Полине на плечи, скользнули по рукам, а потом Кирилл, зайдя спереди стал расстёгивать на девушке блузку. - Поли

Полина оплакивала потерянную девственность до самого вечера, и сама не заметила, как уснула. Всю ночь ей снилось, как её трахают - то Виктор, то Лёша или Кирилл, то симпатичные однокурсники, то сосед по лестничной площадке в городе, и даже один молодой профессор - все они наваливались на Полину, разводили в стороны её пышные ляжки и имели её, потому что её им отдали, подарили, одолжили, дали поиграть. Полина была современной, культурной и умной девушкой: идея, что её можно кому-то отдать или подарить была ей до сих пор чужда и нелепа. Но когда молодая женщина проснулась, она твёрдо знала две вещи - она хочет снова принадлежать мужчине и ей нравится ощущать себя... нет, не просто вещью, а ценной вещью, которую можно дарить. Лакомством. С этими мыслями она проходила весь следующий день. Ближе к вечеру Полина вышла из дома и пошла искать Виктора - она примерно представляла, где он жил. Он встретил её на заднем крыльце своего дома. - Смотри-ка, сама пришла, - сказал Виктор, кладя руку на пышное бедро девушки. - З

- Рот открой, - Виктор дал Полине несильную пощёчину, и как только губки девушки послушно открылись, быстро вставил ей в ротик член, и заставил облизать. Тяжело дышавшая хорошенькая толстушка только жалобно пискнула. - Нормально, - засмеялся Виктор, отступая на шаг и любуясь Полиной. Молодая женщина полулежала на ковре, опираясь спиной на диван, косметика была размазана по её круглому личику, длинные тёмные волосы были растрёпаны. Пухлый живот девушки опускался и поднимался от тяжёлого дыхания, глаза были полузакрыты, полные руки были безвольно раскинуты на диване. - Всё пацаны, ваша тёлка, - сказал солдат, кивая на распростёртое голое тело Полины. - без меня вы бы с ней до сих пор только лизались, а теперь её во все дырки трахать можно. А я поехал, у меня электричка через полтора часа. Давайте, пацаны. Обменявшись с Лёшей и Кириллом дружескими рукопожатиями, Виктор подошёл к Полине, наклонился и на прощанье потрепал её за грудь. - Слушайся пацанов, толстожопая, - сказал он ей, - поняла? Полина кивнула, и Вик

Я пытался осознать произошедшее, то же самое делали и другие члены моей семьи. Это был день откровений, раскрытия семейных тайн. Час назад я узнал, что мой дорогой дедушка ещё давно, когда я был совсем маленьким и не мог этого понять, занимался любовью с моей мамой. Но ведь мой папа, её муж, не мог выполнять свои супружеские обязанности, так что поступок мамы можно было оправдать. Дедушка сказал, что так было даже лучше, иначе мама завела бы себе любовника на стороне ("и заразу бы какую подцепила", - опять добавила бабушка) , и не смогла бы это скрывать. А так её любовник всегда жил в том же доме, и скрывать эту связь было проще простого. А в том, что дедушка совратил Настю, тоже ничего особенного не было. Мужа у Насти не было, так что она никому не изменяла, а к изменам дедушки бабушка относилась спокойно. Дядя Серёжа рассказал про инцест. Он говорил, что кровосмешение - это не только религиозный грех, но и потенциальная угроза потомству.

- Нет, правда. - Димон не отстал от бабки. - Кто этот "чёрный"? Колдун? Какая над Оксанкой власть? Она что не по своей воле так с пацанами? И я не по своей воле к ней прилип? - Не по своей, конечно. То и худо. - Вздохнула бабка. Поднялась, швырнула в помойное ведро погасший окурок. - Вот что, Димка. Надо мне сегодняшнюю ночь одной в доме побыть. Ступай-ка сейчас к Надюхе, стукни в окошко. Она с мужем в разводе, одна живёт, место есть. Скажи, Егоровна просила внука до утра приютить по соседски. - Я может лучше на чердаке или в сарае? - Заартачился Димон. Идти к соседке совсем не хотелось. Надя, молодая бабёнка лет двадцати пяти, постоянно поддразнивала Димку. Причём шутки её обычно были на известную тему и лишней скромностью не отличались. Была б она ровесница, ещё бы кто кого, а тут взрослая женщина. Димон, не зная как себя вести и что ответить, мялся, а Надька, знай себе, скалила зубы. И это днём. А что будет, когда он к ней ночью под окно припрётся? Со свету сживёт своими подначками. - Делай, что велено. -

Оксанка, вдруг, торопливо сжала ноги, плотно сдвигая колени, и даже слегка присела, словно боясь описаться. - Ой! - Она, пытаясь ладошками плотнее стиснуть бёдра, растерянно, почти испугано, глянула на Димку. - Отвернись. Пожалуйста! Дима, не споря, повернулся и отошёл чуть в сторонку. Он не очень понял, что приключилось с Оксанкой, но раз она попросила... Димка честно ждал, не пытаясь оглянуться, пока ладонь девушки не коснулась его плеча. - Проводи меня домой прямо сейчас, пожалуйста. Оксана была уже одета и что-то сжимала в кулаке. - А почему сейчас? Я чем-то обидел тебя? - Встревожился Димка- Нет, Дим. Совсем не поэтому. Только не спрашивай, ладно? Мне... неловко. - Как скажешь. Идём. - Димка обнял девушку пониже талии, с удивлением ощутив, что под лёгкой тканью юбочки нет ничего, кроме девичьей попки. - Обнимай меня сегодня повыше. - Оксана поспешно сдвинула руку парня. Даже в неверном лунном свете было заметно, как она покраснела.

Косые лучи заходящего солнца скупо освещали унылую, буро-зелёную, зыбкую поверхность болота. Во все стороны, сколько хватал глаз, тянулась голая, разрываемая лишь редкими, неизвестно на чём растущими островками травы, трясина. Мёртвое царство безмолвия, в котором нет места живому. И всё же... По едва заметной, обозначенной темными, полупрозрачными от старости вешками тропинке торопливо шёл, почти бежал паренёк лет семнадцати. Он устал, мокрая чёлка прилипла ко лбу, ноги то и дело оскальзывались на мокрых, неровных кочках. Но паренёк упрямо спешил вперёд, то и дело тревожно поглядывая через плечо на, быстро скатывающееся за горизонт, кроваво-красное светило. Скоро, совсем скоро оно зайдёт, птицей пролетят короткие сумерки, тьма вступит в свои права, скрывая и без того еле видимый безопасный проход, и тогда конец. Болото возьмёт свою жертву. Один шаг мимо узенькой тропки и, "никто не узнает, где могилка твоя". Парень, тяжело дыша, остановился на секунду, мельком глянул на, уже почти наполовину срезанный багровы