Запредельщина

Я остановилась только в гостиной, так как была тишина, пустота и не было света. Мы пролетели с третьего этажа, коридорчики, столовую и только тут я пришла в себя. "Как же теперь"?? никто не трахался, вообще людей не было, нигде ни то что стонов или слов, вообще тишина. Ален ласково прижал меня к себе и стал успокаивать. Я прижалась голым телом к нему и стала в ушко шептать обо всем что увидела. А в заключение я попросила: "отведи меня к своим братьям, невесткам, сестрам, шуринам, к папаше, мамаше, я хочу стать частью вас, я согласна на все. Я согласна, чтобы меня доили молочным аппаратом. Я согласна на групповой секс, анальный, лесбийский. Я буду тебе самой послушной женой, я буду рожать и растить свои груди. Хочешь до седьмого, хочешь до восьмого размера"? Ален ласково отстранил меня, в губах его была добрая и понимающая улыбка. В глазах светились ирония, любовь и похоть. Пойдем,? таким был весь ответ. Любимый мягко потянул меня на лестницу. Мы оказались на втором этаже. Здесь я еще не путешествовала. Планир

- Ура-а-а! - закричал Витька и оттянув рукой член решительно полоснул по нему. Из паха брызнула кровь. Едва сохраняя сознание Витька с силой вонзил отрубленный член в рот инвалида. Хруст и чавканье донеслись до меня... Я потерял сознание - последнее что я видел - кровища, густо струящуюся по тяжёлому подбородку монстра.- Очнулся! - сквозь пелену я увидел склонившегося надо мной друга. - Да... - сознание начинало возвращаться ко мне: кошмар, Аркадий!.. - Не cсы! Живой, а это меня радует! Главное не расслабляться до конца смены - меньше часа, один урок - и ранцы в зубы! - Аркадий по-собачьи встряхнулся. - Слушай, где мы? - Как где? Ты что, сбрендил? Вот мудак, цеха родного не признаёт, - Аркадий обращался уже к мастеру, который, грустно глядя на меня стоял рядом. - Что ж ты, сынок? Встал бы - люди-то делом занимаются... Стыдно лежать-то, при людях! - Петрович! - это кричал Шурик, возившийся у окна, - айда сюда, пиздишь, а я, водила, станки смотреть должен? - Бегу! Мы в Аркадием остались вдвоём. Удобно устроивши

Три женщины средних лет, выпускницы престижного экономического вуза - брюнетка, блондинка и рыжая - сидели за столиком роскошного ресторана. Аля Орлова, в девичестве Альфия Рахматуллина, соединяла в своей внешности все лучшие и худшие качества бешеной татарской крови. Широкое скуластое лицо, большие выразительные глаза под длинными черными бровями, крупный нос с горбинкой, чувственные губы. Одним она казалась красавицей, другим - уродиной. В годы ее студенчества это противоречие даже стоило синяка стороннику одной точки зрения, и перелома носа - другой. В те годы у Али было мало возлюбленных и много любовников. За глаза ее называли и шлюхой, и проблядушкой, но она всегда мало обращала внимания на мнения посторонних. Гордая, циничная, умная, независимая, жестокая - она расставалась с партнерами как только они ей надоедали, а это происходило обычно спустя полгода после первой ночи. Ближе к диплому она остепенилась и успокоилась, видимо, просто пресытилась мимолетными романами, и уже после института подцепила пе

Опись 4689439/960-gАpхив RAV140934Штамп 1: Матеpиалы не подлежат откpытой пyбликации до 07 октябpя 1996, ввидy возможного yщеpба общественной нpавственности. Дата: 07 октябpя 1946г. Штамп 2: Разpешен огpаниченный достyп. Дата: 08 октябpя 1996г. Шестой фигypант(пеpвый допpос) Дело 3302V-7. Выписки из томов 1, 2 (из этических сообpажений допpос ведет следователь - женщина) Следователь: Как вас зовyт, когда pодились, где? Допpашиваемая: Айpин Вайсyp, pодилась я 13 апpеля 1924 года в Бpно. С.: Вы замyжем? Д.: Да, с 18 лет, веpнее, два года была, а сейчас не знаю, замyжняя или вдова. Меня вместе с мyжем аpестовали. Где он сейчас, и жив ли, не знаю. И пpо сыночка тоже ничего не знаю. С.: За что вас аpестовали и когда? Д.: Аpестовали нас в октябpе 44-го, мyж в подпольной типогpафии pаботал. А я вpоде как в командиpовки иногда ездила, немецкие обоpонительные сооpyжения заpисовывала. У меня все, что с геодезией связано, хоpошо полyчалось. На английскyю pазведкy мы pаботали. С.: И сpазy в "Равенсбpюк"? Д.: Пpактически,

3 - Бессонная ночьБыло уже за полночь, когда в мою дверь постучали. Я вообще не привык, чтобы ко мне приходили, тем более в такое позднее время, поэтому сразу насторожился. Сначала решил было притвориться, что никого нет дома, но стук повторился с удвоенной силой. Подойдя на цыпочках к двери, я выглянул в глазок и увидел там именно то, чего больше всего боялся. На лестничной площадке, в тусклом свете пыльной лампочки, стояла Вика. Она была всё в той же кофточке и юбке, за спиной держала небольшой пакетик. Нетерпеливо поджав губку, девочка снова настойчиво постучала в дверь. "Если не открою, вышибет к чертям, - подумал я. - Или вскроет своими тентаклями. Кто знает, на что она способна?" Чтобы не будить в ней зверя, я добровольно открыл дверь и посмотрел на девочку нарочно сонным взглядом. - Наконец-то! - воскликнула Вика и, не дожидаясь приглашения, протиснулась мимо меня внутрь квартиры. - А, это ты? - сказал я как можно более безразличным тоном. - А я думаю, кто тут мне дверь ломает посреди ночи? - Не прикид

Дженни стояла у двери большого кирпичного трёхэтажного здания. Она знала, что сейчас ей откроет дверь какой-нибудь тощий очкастый юрист. Она нажала на звонок. Через несколько секунд дверь открыл приятный молодой человек лет 20-25. "Здравствуйте, меня зовут Рассел" - сказал он. "А меня Дженни:" - смущённо проговорила она. "Очень приятно: Я буду рассматривать дело о строительстве дома престарелых по Вашему проекту. Проходите, не стесняйтесь". Дженни вошла в дом, разделась и прошла в гостиную. "Подождите пару минут, Дженни, я должен закончить свои дела" - сказал Рассел и ушёл наверх по длинной лестнице. В комнате было уютно и тепло. Она была обставлена дорогой мебелью, и на стенах висели роскошные картины. Дженни уселась в мягкое кожаное кресло. Прошло пятнадцать минут, а Рассела всё не было. Дженни встала, прошлась по комнате, посмотрела картины и книги. В глубине комнаты она увидела большую чёрную стальную дверь. Сначала она не решалась подойти к ней, но потом любопытство овладело ей. Дженни осторожно подошла

Занавесив и так не очень большие окна темными шторами из непрозрачной черной и тяжелой на гардинах материи, Яков создал соответствующую предстоящему опыту атмосферу и обстановку. Он сел напротив лежащей на кушетке Алины и начал свою работу. Он стал вводить Алину в гипнотический сонный транс. Отключая ее бодрствующее сознание, переводя его в состояние глубокого сна. Яков знал, что тот сказочный мир, где побывала Алина, стоит где-то на границе между миром мертвых и миром сновидений. Этот мир еще контачит, каким-то неизвестным образом и с реальным миром, имея своих контактеров в лице молодых девиц и то, только с теми, кого захочет сам. То есть тот, кого выберет хозяин этого мира. В данном случае, это были очень молодые девицы, разных возрастов, но преимущественно лет девятнадцати и двадцати. Еще Яков Могильный где-то читал, что где-то в Америке, был подобный случай в году 1985-м, где точно не знал, но случай был тоже трагический и связанный именно тоже с этим странным миром. Миром не коего Элоима. Не то Ангела,

И так ему разохотилось выслужиться, скарабеем пролезть в доверие полковника, что предложи тот отдать конец, он бы и это сделал: хоть этой крысе, хоть кому. - Отдать конец. - словно подслушав его мысли, произнес полковник. - А тебе, рядовая, произвести отсос ядовитой суспензии из предположительно гангренозной части тулова раненого солдата. Соня непонятливо заморгала. - Как, прямо ртом отсос, товарищ полковник? - Да, рядовая Сироткина, надо нам быть всем уверенным, что ты не спасуешь перед гнилыми останками солдата на поле брани. Было видно, что Сироткину тошнит от одной мысли, что это исчадие солдатской пазухи придётся брать в рот. Ставшее некрасивым, лицо искривило отвращение. Уголки губ, дрожа, изогнулись к низу. Пуговка носа наморщилась. От нее во все стороны врассыпную бросились веснушки. Но рядовой Сироткиной хотелось жить, пусть даже и так, - сося ядовитые колбасы. Она накренила палку к устам: (все в комнате выжидательно застыли) и представила, что это не заражённая бутулизмом салями, а жопа, вста