Вечер. Зимняя вьюга завывала в печной трубе, потрескивали догоравшие дрова.
У покосившегося столика сидел я, бедный деревенский учитель, склонив голову на руки. Горькие мысли одолевали... Третий месяц, как я сижу в захолустной деревне на жалованье в семнадцать рублей тридцать пять копеек в месяц. А сколько розовых надежд было месяца четыре тому назад, когда заканчивал курс семинарии... Сколько чудесных картин рисовалось тогда в моем воображении!
Лампа догорала, потрескивая и затухая. По стенам и потолку побежали причудливые тени... Тоска.
Я прилег на жесткую кровать около печки, прислушиваясь к шагам сторожа, к стуку трещотки за окном.
Закрыл глаза, чтобы не видеть, как угасает моя лампа, попытался уснуть. Не тут-то было! Не спится. Мечты, мечты...
Но, кажется, я все же задремал...
Вдруг я почувствовал: кто-то стоит возле меня. Приоткрыл глаза и тотчас волосы на голове встали дыбом! . . Во мраке белела какая-то фигура. Ужас объял меня, ни шевельнуться я не мог, ни крикнуть.
- Не бойся меня, - проговорила таинственная фигура спокойным и даже приятным голосом. - Я не причиню тебе зла. Я - джин. Ты знаешь джинов? Мы были людьми, а теперь стали духами. Пролетая мимо, я узнал твои мысли и остановился, чтобы помочь тебе. Я подарю тебе стальное черное кольцо с печатью и знаками на нем. Они дадут тебе все. Когда захочешь чего-нибудь, положи палец на печать кольца и задумай: "Я хочу то-то и то-то" - и все будет так, как ты захочешь! А теперь спокойно усни и завтра ты найдешь на пальце свое счастье. Прощай!
Голос умолк, белое пятно рассеялось. Но я еще долго дрожал от страха и уже не помню, как мне удалось понемногу успокоиться и заснуть.
Проснулся я, когда уже было совсем светло. Вспомнив о ночном видении, я грустно вздохнул: "О, если бы этот сон сбылся!"
Умываясь, я почувствовал на руке помеху, осторожно взглянул... Боже! Что это? На безымянном пальце правой руки сверкало гладкое, черное кольцо с печатью и какими-то знаками! Неужели это не сон? Я попытался снять кольцо. Но оно как-бы срослось с пальцем. Неужели сон сбылся? С ума сойти! . . Я припомнил слова джина: "Когда захочешь чего-нибудь, положи палец на печать и задумай". А ну-ка.
Попробуем! Наскоро умывшись, я положил палец на кольцо и произнес про себя: "Хочу быть красивым!" Так. К зеркалу... Кто это? Я и не я! На меня из зеркала смотрел очень красивый мужчина лет двадцати пяти. Значит, правда? . . А ну еще: "Хочу сейчас иметь вкусный завтрак".
Шорох заставил меня обернуться. На столе появились блюда с разнообразными яствами, деликатесами, напитками. Я не верил своим глазам. Однако, усевшись за стол, принялся пробовать кушанья. Чудо что такое! Изумительная кухня! Аромат, вкус совершенно не поддаются описанию.
Я вкусно позавтракал, полакомился ликером и с наслаждением растянулся на кушетке.
- Не дурно теперь было бы девочку... вроде Катьки из моего класса. У нее уже развита грудь. А какая она хорошенькая! Прелесть! . . Интересно, густой ли у нее пушок между ножками?
При этой мысли я сжал свой твердый хуй рукой.
- А не попробовать ли? . .
Я прикоснулся пальцем к печати и потом произнес: "Хочу, чтобы сейчас ко мне пришла Катька".
Гм. Сейчас же в дверь кто-то и постучал. Я поднялся, застегнул брюки, открыл дверь. На пороге стояла Катька.
- Ты чего?
- Меня послали к вам прибрать в комнате.
- Заходи, заходи!
Обняв Катьку за плечи, я подвел ее к столу.
- Прежде всего позавтракай. Садись. Бери что нравится.
Я принялся угощать ее, уговаривая не стесняться и хотя бы немножко попробовать всего - и консервов, и маринадов, и ростбифа, и пирожного, и торта и даже ликера.
Постепенно Катька расхрабрилась и с аппетитом позавтракала и выпила целую чашку душистого кофе с ликером.
- Теперь мне надо убрать у вас, - сказала она, вставая.
- Успеешь, отдохни.
Я положил палец на кольцо и пожелал: "Хочу, чтобы Катька сама закрыла дверь на ключ, сама разделась, сама попросила бы меня пробить ее целку и очень захотела бы со мной ебаться".
Катя повернулась ко мне и сказала:
- Вы говорите: "Отдохни". А после чего? Я еще ничего не делала. И вы... не делали.
- А хочешь?
- Да. Хочу... с вами.
- Что ты хочешь?
- Поспать с вами.
- Голая?
- Ну да...
- А ты еще ни с кем не спала?
- Нет.
- А знаешь, как с мужчиной спать?
- Слышала.
Я привлек ее к себе на колени и поцеловал в щечку. Она обняла меня за шею, и я впился в ее полураскрытые губки.
- Подождите, я закрою дверь.
Она спрыгнула с моих колен, заперла дверь и вновь прильнула ко мне.
Мои нетерпеливые пальцы ощупывали ее мокрую пизденку. Она сама раздвинула коленки, и ее ручка опустилась на мои брюки как раз в том месте, где вздрагивал мой напряженный член.
- Катенька! - вне себя прошептал я ей на ушко. - Я хочу тебя... выебать. Понимаешь?
- Да.
- Можно?
- Да.
- Ты тоже хочешь?
Она закрыла глаза и ее пальчики слегка сжали мой хуй через брюки.
- Пойдем на кровать, - сказал я и понес ее к кровати.
- Я разденусь, - прошептала она.
С невыразимым наслаждением я помог ей раздеться, и вскоре мы лежали под легким одеялом голые, тесно прижавшись друг к другу. Моя рука жадно ощупывала ее пухленькую жопку. Просунув член между ножками, я натирал головкой пизденку, а она помогала мне, двигая жопкой вперед и назад и изгибаясь так, что головка хуя попадала как раз в ее щелочку, но тут же выскальзывала.
- Катенька, теперь раздвинь ножки. Так... согни коленки.
- Так?
- Да. И подыми ножки. Еще. Катенька, я тебя выебу, хочешь?
- Да. Но только чтоб не больно. Вот как сейчас. Так хорошо...
- Катенька, но я еще по-настоящему не ебу тебя.
- Ну и что? Так хорошо. Ой! . . Ой!
- Потерпи. Я всажу тебе его...
- Бо-о-льно! Какой он у вас толстый. Не войдет. Если б чуточку... ой... потоньше...
Катька заметалась подо мной, то толкая меня ручками в грудь, то обхватывая ими мою шею, то вновь отпихивая меня. Ее ножки то вытягивались, то раздвигались, то сжимались, то высоко поднимались, обнимая мою поясницу. А хуй небольшими толчками проникал все глубже и глубже...
Засадив ей по яйца, я перестал дергаться, с невыразимым наслаждением ощущая ритмичные сжатия ее тугой пизденки.
- Ух! Кажется, до конца всадил. Ох, и толстый какой... Больно как-то. Растягивает сильно.
- И приятно?
- Да... А если б тоньше...
- Было бы слаже?
- Ага. Ой, ой! Что вы?
Медленно я начал наебывать ее, а через минуту-две она подмахнула мне... раз, другой.
Скоро комната наполнилась плавными поскрипываниями кровати, становившимися все более порывистыми и бурными.
Катька всхлипывала, задыхалась, а я, мало что уже соображая, непрестанно задвигал ей по самые яйца. Но не очень долго. Я почувствовал, что она начинает спускать, и сделал несколько быстрых и сильных движений хуем, прижимая ее матку. Катька несколько раз вскрикнула, дернулась подо мной и затихла. В это же время, забыв все на свете, я спускал на ее матку, плотно прижав к ней головку хуя.
Отдышавшись, я расцеловал пунцовые щечки Катьки и слез с нее.
- Больно было?
- Сначала только, а потом...
- Хорошо спустила?
- О-очень! Сладко...
- А раньше спускала?
- Было... Но только не так сладко.
- Но ты же ни с кем не спала?
- Нет. Один парень... языком, ну, и я спускала.
- А он?
- Что он?
- Спускал?
- Да. Я его рукой... Раза два в рот брала. Он очень просил...
- А просил выебать тебя?
- О, сколько раз! Но я ему не давала и не даю.
- Он старше тебя?
- Ему шестнадцать и мне шестнадцать.
- Катенька, у тебя сейчас не болит?
- Нет... А что?
- Я еще хочу.
- Что?
- Выебать...
- А может, будет хуже?
- А ты тоже хочешь?
- Не знаю.
Я принялся мять, сосать, целовать ее, а она держала мой хуй в руке и вздыхала. Скоро я опять был на ней и снова с наслаждением выеб ее. На этот раз еблись мы не так торопливо и было еще слаже, чем в первый раз. И спустили мы в одно время.
Потом я еще целовал ее, ласкал, но, взглянув на часы, заметил, что уже пора в школу...
Не очень-то хотелось мне расставаться с Катькой, я приложил палец к кольцу и подумал: "Хочу, чтобы Катька успокоилась, оделась и ушла, позабыв все, что случилось".
Через несколько минут мы с Катькой распрощались как ни в чем не бывало, и она спокойная, как всегда, ушла, торопясь, в школу.
Я тоже умылся, оделся и отправился в класс.
Начался урок. Но что-то школьная премудрость не шла мне на ум. Со вновь проснувшимся во мне интересом я внимательно рассматривал девиц в классе, мысленно раздевая их... Наконец, коснувшись пальцем колечка, подумал: "Хочу, чтобы все парни вышли из класса, а остались бы только девчата, которые показали бы мне свои пизденки".
Один парень встал и стал проситься домой, ссылаясь на то, что он еще с утра плохо себя чувствует. Вслед за ним попросил разрешения выйти другой, за ним третий, четвертый. Осталось шесть девочек, в том числе и Катька.
Когда дверь за последним закрылась, тотчас же ко мне подошла Катька и, подняв платье и раздвинув ножки, выпятила вперед свою, уже хорошо мне знакомую пизденку.
Вслед за ней подошла с задранным платьем Нюрка. Ее пизденка была совершенно голенькая, плотно сжатые губки полностью закрывали щелочку.
У третьей девочки - Любки - пизденка сильно выдавалась вперед и вверх, и я подумал, что ее очень удобно будет ебать где-нибудь под деревом или забором.
Полненькая блондиночка Варька имела развитые груди, и ее лобок был густо покрыт светлыми волосиками.
Срамные губы были большими, толстенькими и между ними высовывалась наружу головка клитора. Я не удержался и слегка погладил пальцем ее клитор. Он тотчас же напрягся и выдвинулся, вздрагивая, наружу. Он был примерно как три четверти моего мизинца. Варька вздохнула и, сильно разведя ножки, прижала клитор к моей руке. Я почувствовал, как мой хуй сильно вытянулся в брюках.
Я удержал Варьку возле себя и принялся рассматривать пизденку Анютки, девушки маленького роста. Пизденка у нее была какая-то почти кругленькая с полураскрытыми губками и обрамленная кудрявым густым пушком. Можно было почти наверняка сказать, что Анютка уже не раз "тыкалась".
Я коснулся своего колечка и подумал: "Хочу, чтобы Варька сильно захотела ебаться со мной, а другие девицы - чтоб с наслаждением наблюдали за нами и баловались".
Сидя на стуле, я расстегнул брюки, опустил их до колен и привлек к себе Варьку, которая сама, раздвинув ножки, села мне на колени. Девчата окружили нас, обнимая и ощупывая обоих.
Удерживая свой член рукой, я принялся играть его головкой с клитором Варьки. Клитор напрягся еще больше, совсем выдвинулся наружу, как хуек у мальчика, а Варька начала вертеть жопкой, стараясь плотнее прижать клитор к моему хую...
Девчата с интересом наблюдали за движениями Варьки, поднимали повыше ее платье, похлопывали по ее жопке, рассматривали мой хуй, скользивший вокруг клитора, трогали хуй пальчиками и, наклонившись, пытались прикоснуться к нему губами.
- Варя, - прошептал я ей на ушко, - кто сосет твой клитор?
- Что, что?
- Клитор... вот этот. Понимаешь?
- А... Ага. Ой...
- Кто его сосет?
- Ну... мой старший брат, - чуть слышно прошептала она.
- Сколько ему?
- Семнадцать уже.
- И ебет тебя?
- Нет.
- Ты не даешь ему?
- Не-е. Он говорит, что нельзя сестру... Ой, ой!
- Сладко?
- Да.
- А ты спускаешь, когда он тебя сосет?
- Да.
- А как же он?
- Он - тоже. Дрочит свой... когда сосет.
- А ты его дрочишь иногда?
- Бывает.
- А у него есть девушка, которую он ебет?
- Есть.
- И ты знаешь, что он ее ебет?
- Он рассказывает мне. И я с ней дружу... И... и... они при мне... бывает.
- Ебутся?
- Да... Ой!
Скоро мы с Варькой не имели сил шептаться, мы уже задыхались от обоюдной страсти. Варька вертела своей жопкой так, что головка хуя все чаще попадала под ее клитор в горячую щелочку. А щелочка все больше и больше раскрывалась...
Девицы тоже притихли, волнуясь. Нюрка, стоя у меня за спиной, жарко целовала меня в шею, Анютка, сидя на корточках позади Варьки, искала своим язычком мои яйца. Катька мяла своими пальчиками пизденку Любки, а Любка целовала шею Варьки. Обхватив крепко руками жопку Варьки, я начал прижимать ее к себе, медленно натягивая ее полураскрытую щелочку на свой вздрагивавший от нестерпимого желания хуй. Варька спрятала головку у меня на груди, судорожно напряглась, изогнулась, охнула раз-другой, и хуй вошел в ее распаленное тело...
Я вытянулся на стуле, опустив бессильно руки по сторонам, закрыл в упоении глаза и не делал больше никаких движений. Варька сама ебла меня. Ее упругая, проворная жопка ни на секунду не прерывала свой сладостный ритм... А потом Варька начала задыхаться, взвизгивать. Спускали мы как-то протяжно, долго, теряя последние силы...
Кое-как придя в себя, полностью удовлетворенный и не в меру уставший, я встал, поправил брюки и затем коснулся кольца: "Хочу, чтоб все было по старому, чтоб девочки привели себя в порядок и все забыли, а парни пусть вернутся".
Вскоре все были на своих местах и урок продолжался как ни в чем не бывало.
Сильный стук в дверь разбудил меня. "Так это только сон... не более, как сон" , - с грустью подумал я, подымаясь с кровати.
В дверь барабанил сторож, и в самом деле, пора в школу.