- Зайка, ты ведь знаешь, что должна быть наказана, правда? - спросил муж, закрывая дверь и поворачиваясь ко мне.
Голос его звучал убийственно ласково.
Надо сказать, что о возможности порки он предупреждал меня еще до свадьбы: "Не будешь слушаться - разложу на диване и как следует выдеру, вот этим самым ремнем, " - говорил он, посмеиваясь. Я понимала, что в каждой шутке есть только доля шутки, однако надеялась, что всерьез у нас до такого не дойдет.
И вот... сейчас это случится. В первый раз.
Я молчала, боясь поднять глаза. Губы предательски подрагивали.
Он расстегнул пряжку, неспеша вытянул ремень из шлевок, сложил его вдвое.
- Ложись, зайка. Снимай трусы и ложись. Пороть буду.
Я не двинулась с места.
- Ложись, я сказал. Лучше ложись сама.
Я прошла к дивану, секунду поколебалась, но снимать трусы не стала. Однако послушно легла на живот, спрятав лицо в подушки.
Костя подошел ко мне, секунду постоял, потом протянул ко мне руку, откинул юбку и не торопясь стянул с меня трусы. Властным жестом положил ладонь мне на попу, провел по одной ягодице, потом по другой...
Я замерла, сжалась в ожидании.
- Пороть буду по-настоящему, - мягко сказал Костя. - Будет больно.
Он подложил небольшую диванную подушечку мне под живот, так что попка моя оказалась слегка приподнятой. Потом коротко замахнулся и хлестнул меня ремнем по попе. В первый раз.
Я охнула. До оследней секунды надеялась, что это шутка, что он хочет меня только напугать, показать свою власть надо мной. Но раздался звук первого удара, а мой зад обожгла острая боль.
- Ох! Костя...
- Больно, я знаю. Я предупреждал. Ничего, зайка, ты сама знаешь, что это нужно. Придется потерпеть.
Короткий замах... и снова удар. И еще. И еще.
Я плачу, кусая подушку, мои плечи трясутся от плача, а попа - от методичных ударов сложенным вдвое ремнем: с одной стороны, с другой, с одной, с другой...
Рыдания сводят мне скулы, я непроизвольно хватаюсь за попу, пытаясь защититься от неумолимого Костиного ремня.
- Нет, зайка, не прикрывай попу, убери руки... Убери руки, я сказал!
Удары сыплются один за другим, попа моя пылает от боли, я содрогаюсь от рыданий, ни терпеть порку, ни плакать уже нет сил. "Костя, не надо, пожалуйста, не надо больше, я больше не буду, я никогда больше не буду, пожалуйста, прости меня, пожалуйста, прости... "
И вот последний удар... Исполосованная ремнем попа горит так, что не притронуться, удары прекратились, я молча плачу в подушку... И чувствую, что Костины пальцы снова прикасаются ко мне. Он открывает банку с вазелином, осторожно раздвигает мои пылающие ягодицы, щедро смазывает мою дырочку вазелином...
- Костя, НЕ НАДО! Пожауйста, умоляю, ТОЛЬКО НЕ ТУДА!!!
Я слышу звук расстегиваемой молнии, Костя поправляет подушку у меня под животом, чтобы моя попка оказалась чуть повыше, потом пристраивает напряженно подрагивающий, твердый член, с легким нажимом проводит им между моими ягодицами, примериваясь, потом приставляет его к дырочке, надавливает...
- ААААААА!!! Костя, мне больно! Не надо!!!
- Все, все, глупая, я уже там...
Член легко проскальзывает в мою смазанную вазелином попку, я чувствую острую, разрывающую боль... и почти сразу - острое наслаждение, терпко перемешанное с болью и стыдом. Муж начинает двигаться, а я обмякаю, насаженная на его член, ритм все нарастает, и вот он уже ебет меня, предварительно выпоротую, покорную, смирившуюся со всем, ебет и ебет в услужливо подставленную ему попу...