Нонка с шумом рассекала статным телом хлорированные воды бассейна. Ее брасс вызывал восхищение у мужчин, а небесно-голубой цвет купальника (бирюза), добытый в исторических шахтах провинций Ирана, зависть у женщин.Не выспавшаяся, с раздраем внутри, обидевшаяся и надувшая губки, как ребенок, она смывала с себя малодушие водой.— Надо быть сильной, Нонна. Подумаешь, не все в жизни складывается, как тебе хочется. Зато посмотри, как вечереет необыкновенно красиво — сине-малиново-золотисто с зеленым подбоем. Опять же природа в багрянце и золоте, сбывается каждый год пророчество Пушкина, этого не отнять, — раз и сильный взмах над водой бронзовым загаром.— Может романтики захотеть, как у подружки Маринки, ахи-охи, лирика? Скучно как-то, хоть подработку в психиатрии бери. Просидишь весь вечер с осенней астрой в зубах на лавке, слушая завывания про поэтов серебряного векаруке держал пузатый бокал с виски безо льда. В нем сразу угадывался альфа-самец. Этакая брутальность, несущая смерть. Нонка заценила сей профайл, а Олег рвался знакомить ее с другими.— Мои партнеры по бизнесу, из земель не столь удаленных, сколь близких сердцу моему.— «Спой еще песенку « С чего начинается Родина». С картинки Испании в твоем букваре.»— Эдуард Иннокентьевич и Константин Дмитриевич.— Можно просто Эдик и Костя.Нонка вытянула руку для целования и была вознаграждена.Этих двоих объединял Средиземноморский загар, далее начались сплошные различия.Эдик был невысокий шустрик. Его руки на протяжении всего времени мелькали в воздухе, как крылья гагары. Он не мог сидеть на одном месте, постоянно вскакивал и мчался куда-то, видимо делать ставки, но внезапно останавливался, понимая, что в гостях и потухал на несколько мгновений.Другое дело Константин — замкнутый тип, весь в себе и своей окладистой бороде, которую он нервно теребил руками от предвкушения соития, глядя серыми стальными глазами на Нонку. Огромный бородатый человек, с пивным брюшком. Этакий тролль из Средиземноморья. Одет просто: клетчатая рубаха и джинсы, ремень которых затерялся под животом.— Нона, что ты будешь пить, — донесся откуда-то издали голос Олежи.— А? Что? Я бы не отказалась от виски с колой, — обвела она честную компанию бархатным взглядом и повела плечами, — «Тут мартини с оливкой не отделаешься.»Чтобы настроить честную компанию на нужную тональность, Олег шутил, подливал всем в бокалы, и расслабуха с доверием пришла сама собой.Чуть подвыпившая и раскрасневшаяся Нонка. Раскованный бородач уже не томился дьявольскими планами, а стал веселее и спокойней, руки Эдика перестали мелькать по комнате и носом Нонки, одни синие глаза Александра оставались в той же квалификационной группе.— Друзья, сегодня у нас великое событие. Ноночка, мы благодарим тебя, что ты разделила с нами праздник и преломила хлеб. Но я не буду сегодня патетически читать рэп, и закруляясь, скажу, что лучшее впереди. Прошу всех пройти в мою комнату забав.Гости гурьбой проследовали за хозяином. Костик грязно лапал Нону за попу, пристроившись сзади и тяжело дышал ей в затылок. Александр Македонским шествовал рядом, с любопытством вытягивал шею, и его лысина играла яркими пятнами, отражающихся от неё огней точечных светильников. Эдик припрыжку бежал рядом с хозяином, спеша увидеть нечто, чего не знал и сам.Прибыли. Из глубинных недр потолка на середину комнаты свешивались ремни с креплениями.Нонка вздрогнула всем телом, хотела поволноваться, но алкоголь мешал.— Дорогая, ты сегодня будешь проходить тест-драйв на этой секс-качели. Ну, и мы с мальчиками получим настоящее удовольствие от гэнг-бэнга.— Я, конечно, готовила себя к трудностям, неприодолимым высотам в карьере и бизнесе, но не столь радикальным способам в сексе. Вам не кажется это уж слишком.— Детка, все извращенное красиво и эмоционально. Ты получишь настоящее удовольствие.— И что мне делать? Как встать, чтобы вписаться в эти ремни и зависнуть летучей мышью?— Я тебе помогу. Александр тебе первенство и оливковая ветвь. Раздень Ноночку. А я пока разберусь с ремнями. Ребята мне помогут.Нонка повернулась в Александру, он плотоядно улыбнулся.— Разрешите помочь даме, — и двумя пальцами убрал бретельки с плеч.Платье заструилось вниз и черным соболем заиграло в ножках чаровницы.— Ух ты, — вскрикнул Александр, и удивленно вскинул сухую полоску бровей на гладкий череп, — я конечно ожидал, но не столь эффектного появления этих прелестных дынечек на свет.Он взял в обе руки сиськи Нонны, как бы взвешивая их по отдельности. Отпустил и прошелся кончиками пальцев по вставшим дыбом соскам. Она стояла и улыбалась, нагло глядя ему в глаза. Далее его взгляд заскользил вниз по бархату кожи и остановился на шикарном черном поясе, который укутывал своим шелком крутые бедра девушки и переходил в невесомую паутину чулок. Трусиков на ней не было, и интимная стрижка яркой черной полоской выделялась на молочной белизне лобка. Ножка завершалась туфельками на высоком каблуке, делая ее стройней и сексуальней.Вдали послышалась мышиная возня, это оставшаяся тройка пыхтела над сооружением, посверкивая голодными глазами в сторону обнаженной Ноны.— Ну вот, вроде бы все готово! Нона, чудо ты моё дивное, иди к папочке!— Включи для приличия музыку, — обернулась Нонка.— Какую?— Ну, хотя бы выход примы на сцену Императорского Театра, — стукнула ножкой и сделала ласточку.— Нонна, ты же знаешь мои вкусовые пристрастия!— Я тебя умоляю, только не Нирвану и не камерную музыку! Включи музон из фильма « Убить Билла». Пойду тихонько умирать от оргазмов на качелю, нервно вздрагивая в припадках. Да, Александр? — и схватила его нежно за яйца, изобразив губами поцелуй, — Муа, дорогой!Виляя бедрами, она пошла к качелям, напевая на ходу:— Крылатые качели, летят, летят, летят... ну что куда тут втыкать и застегивать.— Сейчас, детка, мы тебе поможем, — изо рта троих мужчин потекла слюна, и они тяжело задышали.В результате манипуляций, ухищрений и шумного пыхтения от засовывания ног и рук в ремни, их фиксацию, Нонка, таки была распята, как лягушка на прозекторском столе.— Вот ешкин кот. Какая замечательная картина открывается издали, — произнес тихо Александр, и облизнул пересохшие губы.— Где, где? — страждущие утех и секса рванули к другу и уставились на Нонку, выпучив глаза и открыв рты.Смотреть было на что. Ее красивые ножки в чулочках согнуты в коленках и плотно прижаты по сторонам животика. Так, что открывался красивый вид на холеную пизденку с розовыми губками и коричневую дырочку анала. Ляжки, затянутые чулочками усиливали эффект томительной страсти, разжигая в наших героях волны вожделения и чувственного разврата. Руки были задраны вверх, но не сильно, чтобы напряжение не томилось в мышцах. Еще один ремень охватывал талию и уносился ввысь к другим своим собратьям. Из динамиков, расставленных по периметру комнаты и невидимых глазу, разносилась музыка — негромкая, ненавязчивая, но обжигающая своей страстью.— Я — первый, произнес Олег. Встаньте по периметру от Ноны, метрах в двух-трех от ее тела. И приступим. Поехали!!!— Гагарин, блеать, — прогундосила под нос Нона.Как по команде, мужчины разделись, бросая свою одежду куда-то позади себя и испепеляющие взгляды на Нонкину розовую и влажную пизденку в черных завитках дорожки.Олег подбежал и как спаниэль принял позу — сидеть, высунув свой бордово красный язык. Нонкина киса как раз находилась на уровне его рта.— Давай, красавчик, покажи Ноне, как ты играешь свои язычком по прелестной киске. Побудь дирижером, помахай им, приложись губами к маленьким и всоси их в себя. Не забудь про клиторок.Олег провел языком по влажным губкам, пробуя их на вкус, облизнулся, развел руками большие и впился со всей страстью в малые. Он их лизал, присасывал, углублялся внутрь, исследуя влагалищные зоны, как крот новую целину. Потом впился в клитор и не отпускал его из своего рта, держась руками за бедра Нонки. И она потекла прямо в рот благоверному. Начала стонать и метаться, но путы сдерживали ее порывы.Стоявшие по сторонам друзья, надрачивали свои колы. Кто медленно, кто быстро, в общем, у каждого свой темперамент.— Саша-ты, — встал с колен хозяин и освободил место для друга.Что сказать хуй Александра был великолепен; — большой, ровный и заканчивался розовой головкой, которая яркой шишкой надменно смотрела на окружающий мир, т. е. в основном в труханы.Он подскочил к Нонке и со всех силы вогнал в нее свою шишку на палке. Нонка подпрыгнула на своих качелях и громко ухнула от столь стремительного напора. Но член вошел как по маслу, внося в пизденку нотки ликования. Он держал ее за пышные бедра и насаживал на кол со всей силы, готовый выложиться на первых километрах пробега.Нонка потекла рекой, ее пизденка чавкала и издавала утробные звуки при вхождении в нее, будто выла от необычайной страсти. Готовый извергнуться во влажную пизду, Александр умерил свой пыл и отскочил от Нонки, уступая свое место пылкому Эдику.Эдик зашел сзади. Что сказать? Хуй его не отличался крупными габаритами, был долог, тонок и строен, как фотомодель в начале изнуренного анарексией пути. Посему любимым видом был анальный секс.— Какая жаркая пизденка, влага так и сочиться из нее, — он ударил своей рукой по киске Нонки, чем вызвал сквирт и брызги от второго удара разлетелись по комнате. — Какая хорошая шлюшка, так и заводит, сучка, с полоборота. У меня нет времени на прелюдии, боюсь кончить на спину.Он размазал ладонью соки Нонки по попке и углубился пальцем в дырочку. Она сжалась, но в результате медленных манипуляций откликнулась на действия бесстыдника. Два пальца были в Нонкиной попе, и ее тело начало требовать грязной, разнузданной ебли.Недолго думая, Эдик пристроил свой хуек в черную дыру похоти, и начал ебать Нонку, заходясь в стонах и матах.Тут второй средиземноморский загар выскочил на арену и, потрясая своим волосатым животом и толстым хуйком, ломанулся бешеным хряком в Нонкину пизденку. Две руки его остановились на сиськах и вцепились в них со всей силы, боясь потерять обретенное. Нонка визжала, как поросенок при ловле, но никто ее не слушал. Ее просто ебали — живо, страстно и в темпе. Эти двое составляли хороший тандем. Их хуи чувствовали друг друга через тонкую перегородку и будто здоровались друг с другом при каждом соприкосновении.Сучка корчилась в оргазмах. Мужики драли ее так, будто сегодня последний день Помпеи, и нужно до двенадцати выебать всех баб, загрузить лодку утварью и оттолкнуться от берега веслом. Эдик периодически хлопал ее по заднице, разжигая свою и так непомерную похоть. Картина ебли в две дырки безвольной куклы возбуждала стоящих поодаль Олежу и Сашу. Они готовы были сорваться в любую секунду и сами впердолить Нонке по самые помидоры, откинув этих двоих в анналы истории. Но гостеприимство требовало жертв.В какой-то момент эти двое изверглись спермой в нутро Нонки с дикими криками мустангов на выпасе, сотрясаясь всеми своим областями и городами тел.Сперма капала на пол из Нонкиных отверстий, но это не остановила двоих страждущих стоящих поодаль, и они ломанулись в Нонку, как пара огнедышащих драконов в пещеры. Все было готово, смазано и горело ацким пламенем внутри.Поебав в два ствола Нонку, они разошлись на небольшое расстояние и Олег, схватив ремни потянул на себя Нонкино тело и вставил ей в зад свой багровый кол. Далее, оттолкнул на Алескандра. Тот вставил в пизденку свою красивую шишкую, пробуравил ею влагалище, и высунув, оттолкнул на Олега. Таким образом, они катали Нонку на качели, меняя дислокацию членов внутри девушки. Нонка была обессилена оргазмами и тихонько подвывала, как оборотень на кровавую Луну.Покончив с крылатыми качелями, встали все дружно вокруг расхристанной Ноны, и начали дрочить на великолепное тело, все в сперме и капельках пота, осевших на теле, как утренняя роса на траве.Кончили, залив все тело комками и струями спермы. Стадный инстинкт. Гонимся за самкой и ебем ее все дружно. Это ли не охота? Это ли не драйв?!Вот, вы знаете, есть художники, которые рисуют картины своими благородными хуями. Это считается стильным, модным и необычным. Нонка послужила мраморным холстом кипящей страсти нескольким хуям одновременно. За что была вознаграждена пухлым конвертом и восхищением своих кавалеров. Вот такая сюрреалистическая поебень. Ну, а качели Олежа снял и бережно сложил в сумку от Мascotte и поставил на видное место среди своих игрушек в комнате забав.Зы. А осень все еще в зените...