И надо же было так случиться, что именно в те дни моего сердечного и сексуального прозрения у нас произошел разговор, который все поставил на свои места, потому что жених ци¬нично открыл свои карты. Правда, он совсем не ожидал, как я поняла, того оборота, который приняли наши отношения.
В один прекрасный день, когда мы в очередной раз самозабвенно предавались нашему ритуалу, Эдик упрекнул меня в том, что я недостаточно полно использую свое, как он выразился, роскошное тело и высокое мастерство, которые лично он смог оценить в полной мере и очень высоко.
Я удивленно и с обидой посмотрела на него.
- Что значит - недостаточно? Я всегда считала, что прекрасно устраиваю тебя во всех отношениях.
- Меня - да, и ты, дорогая, в этом не ошибаешься. Я говорю вообще. Хочу сказать, что надо смотреть на вещи проще и шире.
- Что ты имеешь в виду? -поинтересовалась я. -Что значит проще?
- С твоими данными можно отлично зарабатывать, - сказал Эдик невозмутимо. -Я этому препятствовать не стану, можешь не сомневаться. Тебе ведь и самой эта работа нравится больше, чем та, которой занимаешься в институте, сгибаясь це¬лый день над микроскопом.
Что касается моих данных, то они объективно таковы: рост сто семьдесят и вес соответствует ему. Ноги прямые, стройные, бедра округлые, и четко выражена талия, грудь плотная, стоячая, кожа белая бархатистая, прохладная, а волосы цвета спелой ржи, глаза серые и большие. Словом, природой в отношении внешности не обижена. Что касается мастерства, то об этом судить не мне - партнерам. Эдик знал, что говорил. Кто-кто, а уж он-то знал толк в сексе.
- А то, что мы с тобой копейки считаем, -продолжал он развивать свою мысль. -А так, и валюту иметь будем. Не могу же я все время у отца выпрашивать. Пора и на свои ноги становиться. Не мальчик в конце концов, у которого молоко никак на губах не обсохнет.
- Конечно, не мальчик, -согласилась я, поняв, к чему он клонит, но придала разговору шутливый тон:
- Для того человек и раздвоен снизу, чтобы мог прочнее стоять на грешной земле.
- Вот именно, -обрадовался Эдик. -Бог, создавший Еву, был не так глуп, конструируя ее, предназначал в качестве опоры семейного очага и для мужчины в частности.
Судя по всему, он уже рассматривал меня, как собственность, которой можно распоряжаться по своему усмотрению, как это делает его папаша у себя в районе, считая его своей вотчиной. "Он, видите ли, препятствовать не станет, а становиться намерен не на свои, а на мои ноги, полежав между ними, -подумала я. -Даже не допускает мысль, что у ме¬ня может быть на сей счет свое, и совсем иное, мнение". Эти размышления заключила про себя некрасовскими строками:
Ждут тебя, быть может, испытанья, Но и счастье будет впереди.
- Ты, дорогой, пожалуй, прав, - ответила я, усилием воли подавив в себе страстное желание плюнуть ему в физиономию. -Я, пожалуй, последую твоему дружескому совету. Только лично ты с этого ничего иметь не будешь. Все дивиденды от моей частной предпринимательской деятельности, которой ты мне рекомендуешь заняться, будут принадлежать только мне, поскольку средства производства принадлежат исключительно мне. -Я нарочито оперировала формулировками и терминами политэкономии, которой нас пичкали в институте, чтобы ему было все предельно ясно.
- Мое тело - моя собственность, и поступать с ним я могу, как хочу. Распоряжаться по своему усмотрению ты можешь тоже только своим телом. Благо есть, насколько мне известно, спрос со стороны состоятельных женщин, и они хорошо платят за старание и умение, а тебе того и другого не занимать. Вот сам и зарабатывай. А за совет-спасибо. Есть над чем подумать.
Как он хотел, уподобившись прилипале, присосаться ко мне и существовать за мой счет подобно тому, как его почтенный батенька, партийный функционер, паразитировал в государстве, захватив власть в районе и используя ее повыгодней лично для себя. Придерживаясь этого принципа советской элиты, Эдик защитил потом диссертацию и паразитирует отныне на науке, к которой, собственно, не имеет ни малейшего отношения. Я-то, достаточно пообщавшись с ним, это уж точно знаю. Как эту диссертацию ему писали умные евреи, те, которым не давали самим защищаться, чтобы иметь возможность пользоваться их знаниями и талантом, и как потом он подкупал оппонентов при защите, чтобы остепениться и упрочить свое положение. Словом, заимел синекуру.
Не сомневаюсь, что новоиспеченный кандидат будет достоин науки, никчемной, живущей за счет народа и ничего ему не дающей, которая породила его и приняла в свое лоно. В ней он будет, конечно же, тоже проституткой. А кто из нас на этой популярной ныне стезе все-таки порядочней и нравственно выше, еще неизвестно. Кто честнее: продающая себя, свое тело или торгующий совестью и убеждениями.
Таких торговцев совестью, порожденных сегодня так называемой перестройкой, хоть пруд пруди. То, чем он вчера еще восторгались, что воспевали и славили на все лады, на что молились, теперь с легкостью необыкновенной, без тени смущения поносят и проклинают. Они называют это "новым мышлением". Впрочем, быть перевертышами их, защищавших кандидатские и докторские диссертации на марксистские темы, учить не надо. Они диалектику, как сказал поэт, "учили не по Гегелю..." Напрашивается только вопрос: как может сознание измениться в одночасье, если его определяет бытие, а оно остается неизменным? Нет, право, обидно называться с такими, как Эдик, одним и тем же словом - проститутка.
Этот знаменательный разговор я подытожила лермонтовскими строками: "Мы будем счастливы, как можем, они пусть будут, как хотят". Под "они" я имела в виду моих будущих клиентов, и Эдик, по-моему, меня понял.
Я выгнала сутенера вон и принялась входить в новую для меня роль. Не стану кривить душой эмоциональная память, оставленная во мне им-неизгладима. Что и говорить- "сердце любит и страдает, почти стыдясь любви своей". Но мое человеческое достоинство было мне дороже и в конце концов подавило во мне это чувство. Моя неприязнь к бывшему жениху была прямо пропорциональна степени нашей недавней близости.
Ну, вот и рассказала я кое-что о своем прошлом. И вернусь к нему еще не раз, чтобы не оставалось "белых пятен" , а главное потому, что не может быть былого без дум. Теперь же, когда мы с читателем знакомы, можно сказать, накоротке, словно выпили на брудершафт, можно с легким сердцем перейти к настоящему, тоже ничего "не скрывая, не тая".
Выхожу одна я на дорогу
Так, в результате разочарования в первой любви произошло мое приобщение к проституции. Кое-кто может посчитать эту причину драматической, но я ее так не рассматриваю и жертвой вероломства себя не вижу. Наоборот, история с Эдиком помогла мне прозреть и избавиться от иллюзий, увидеть жизнь такой, какая она есть на самом деле. Именно после этой истории я по-настоящему повзрослела и обрела известную мудрость. И то и другое всегда приходит в результате жизненного опыта и страдания. Не случайно лучшие поэтические про¬изведения-на тему неразделенной любви.
Передо мной не стояла проблема, которую довольно точно воспроизвел Осип Мандельштам в седьмом "Камне" :
Дано мне тело-что делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?
Отныне для меня все было предельно ясно. Дальше буду, говоря его же словами, "двойным бытием отраженное" , рассказывать, как происходило овладение новой, для меня не совсем обычной, профессией. Для меня второй, а вообще-то первой древнейшей.
Познакомлю с наиболее любопытными клиентами, их поведением, по которому можно получить представление о психологии современных представителей сильного пола из определенной социальной среды. А пока что позволю себе еще одно отступление.
Последнее время в печати появляются откровения наших отечественных проституток. Правда, не столь подробные как те, которые принадлежат перу зарубежных проституток. Они рассказывают о том, как живут и трудятся на этом благодатном поприще. Однако в отличие от того, что пишут зарубежные товарки, преисполненные восторга от свободного образа жизни, у наших каждое такое излияние души сводится, как правило, к описанию оскорблений, унижений, издевательств, попрания человеческого достоинства всеми, кому не лень.
Читая жалобы наших российских проституток на свою незавидную судьбу, читатель невольно задает себе вопрос: если вам так плохо, зачем вы этим занимаетесь? И вообще очень сомнительно, чтобы сами проститутки подобным образом выворачивались наизнанку. По-моему, эти "исповеди" сочиняют бойкие журналисты. Во всяком случае, я лично так никогда не стала бы исповедоваться публично, даже под псевдонимом, как это сделала, например, некая Наташа С. из Донецка под заголовком "Куда мне деваться?".
С таким вопросом проститутка не может обращаться к "общественности". Если он возникает в ее голове, то надо не ломать себе голову, а идти на производство или копать картошку и жить на такой заработок, не считая его нищенским. Такими сочиненными "исповедями" , полными отчаяния, журналисты хотят запугать кого-то.
Как профессиональная проститутка убеждена, что никакое запугивание ужасами не может оттолкнуть и заставить отказаться от задуманного, если к этому движет любопытство и стремление к красивой жизни, как ее представляют себе иные девицы, когда все, о чем мечтаешь, можно получить так просто. Достаточно лечь с мужчиной и исполнять все его желания. Они считают, что ради "синей птицы" можно и потерпеть, и обиду проглотить, не только сперму. Зато шмотки будешь иметь или деньги, даже валюту, а так от плевков на работе тоже чуть не каждый день утираешься и при этом ничего не имеешь, только влачишь жалкое существование. То и дело ждешь, когда, по словам Мандельштама, "строгий кукиш мне покажет нищета".
Не хочу лукавить и буду совершенно откровенна. Психологические корни проституции, у нас во всяком случае, отнюдь не в наслаждении, как некоторые утверждают. Одна так и озаглавила свое письмо в "Аргументы и факты" , которое было опубликовано: "Я хочу всех...". Корни в материальной заинтересованности. И ханжить тут нечего. У нас в проституцию, в отличие от других стран, идут прежде всего потому, что здесь можно заработать значительно больше, чем на любой другой работе. На Западе же на панель толкает безработица, а у нас откровенное нежелание работать. Понимание свободы, как ничегонеделание, и, кроме того, крайне низкие заработки на производстве.
Мое приобщение к проституции, как я уже сказала, произошло в результате горького разочарования в любви. Но если у меня спросят, как в той песне о ночной бабочке, кто же все-таки виноват в том, что я пошла в проститутки (ведь у нас всегда ищут виноватых) , я тем не менее без колебаний отвечу, что зла персонально на Эдика не держу. Считаю, что в конечном счете он в моем лице потерял больше, чем я, расставшись с ним. Думаю, что узнав его ближе не только в сексе, все равно разочаровалась бы в нем...
Первое соприкосновение с сексом было у меня значительно раньше, чем я стала жить с Эдиком. Уже тогда я получила некоторую техническую подготовку и была разбужена, как женщина, хотя и не в полном смысле.
Мое первое соприкосновение с сексом было умозрительным. Произошло это еще в детстве. Мама разошлась с моим отцом, вступив на работе в связь с начальником. Все это я, разумеется, узнала много позже. Семьи у него не было, но они и потом остались вместе, хотя в брак почему-то не вступали. Так вот, когда интимные отношения между ними еще только начинались и встречи были тайными, я однажды застала их в тот момент, когда они занимались чем-то для меня совсем непонятным.
Папа уехал куда-то в командировку, он вообще часто отлучался - такая. у него была работа, и к нам в гости пришел Анатолий Николаевич. Он бывал у нас и раньше, был знаком с папой, и я его тоже знала. Всегда приносил мне подарки. В тот раз мы тоже вместе пили чай, а потом я пошла спать, и они, наверное, решили, что я уснула. Но сон не шел, и я просто тихо лежала. Они еще долго о чем-то разговаривали, а потом мама вдруг замолчала, и наступила тишина. А через некоторое время я снова услышала голос Анатолия Николаевича, но теперь он говорил только один и почему-то произносил лишь отдельные слова, из которых вообще ничего нельзя было разобрать:
- Вот тут. Вот так. Не надо так быстро. Сильнее. Теперь опять там. А теперь возьми.
Меня стало разбирать любопытство. Захотелось узнать, что же там такое странное происходит и почему мама ничего не отвечает. Я встала с кровати и тихо подкралась к двери. Она была застекленной и с той стороны закрыта занавеской, но в одном месте отошла, и я стала смотреть в эту щелку. То, что я увидела, поразило меня.
Анатолий Николаевич сидел по-прежнему в кресле и почему-то высунул наружу свою пиписку. Она была большой-большой и торчала вверх, а мама стояла перед ним на коленях и прижималась к ней губами. То целовала ее со всех сторон, то брала в рот.
Время от времени мама поднимала голову, водила по пиписке языком со всех сторон, а потом снова брала в рот, как будто это мороженое "Лакомка" или "Бородино". Анатолий Николаевич поглаживал маму по голове и за уши притягивал к себе, когда его толстая пиписка была у нее во рту.
"Так вот почему мама перестала говорить" , -подумала я. Я долго смотрела на них во все глаза, ничего не понимая. По всему было видно, что и Анатолию Николаевичу и маме это очень нравится и приятно. Она по-прежнему не произносила ни одного слова, а он сидел с закрытыми глазами, порозовев¬ший и, судя по всему, очень довольный.
Продолжалось это довольно долго. Так мне во всяком случае показалось. Меня начал одолевать сон, и я пошла спать.
Ночью, как сейчас помню, мне приснилось, что я тоже, как мама, целую большую пиписку Анатолия Николаевича, а потом и у одного мальчика из нашей группы в детском саду, с которым дружила. Утром мне почему-то очень захотелось, чтобы мама поцеловала меня тоже, прикоснулась ко мне губами, которыми прижималась к пиписке Анатолия Николаевича. Этот эпизод запечатлелся в моей памяти на всю жизнь.
Другие сексуальные воспоминания связаны с дачей. Я тогда уже начала ходить в школу. В соседнем доме поселились молодожены, и они все время целовались и обнимались. Наши участки разделял штакетник, через который все было видно. Взрослые часто уезжали, и я оставалась одна. Молодые соседи, думая, что никого нет, стали однажды резвиться голые на лужайке в траве. Я тогда еще не знала, что все это значит, когда дядя засовывает свою пиписку в тетю, то лежа на ней, то сзади, когда она стоит на коленях, или сама садится на него верхом, так, чтобы пиписка его воткнулась в нее.
После того, что я увидела когда-то, что делали мама и Анатолий Николаевич, такое применение пиписки показалось мне не только странным, но и загадочно манящим. Заставило впервые задуматься о моем собственном "устройстве".
Дальнейшее прозрение произошло в школе. Много нового я узнала от подружки по парте Наташи. Она жила в коммунальной квартире, и у соседей был мальчик, на два года старше ее. Однажды он сказал:
- Хочешь, покажу тебе что-то очень интересное? Только закрой глаза.
"Я закрыла, -рассказывала мне Наташа, -и стала ждать. Он взял мою руку, и я ощутила в ней что-то, напоминавшее по форме сосиску, только эта была теплой, и открыла глаза. В моей руке была Сережкина пиписка. Я хотела было отдернуть руку, но он крепко держал ее и стал ею водить по пиписке взад-вперед. Сказал, что ему от этого очень приятно, и попросил, чтобы я сама так делала. Пиписка у него всегда становится твердой-твердой, а потом вдруг сразу мягкой. Так интересно! Если бы у нас такие были - вот здорово было бы!"
Не знаю, как развивались дальше отношения между Наташей и Сергеем, потому что ее перевели в другую школу. Думаю, что они перешли ко взаимному петтингу, поначалу, во всяком случае...
Таким образом, приобщение к сексу, так сказать, визуальное и словесное, состоялось у меня значительно раньше, чем я стала жить с Эдиком. Уже тогда я получила некоторую теоретическую подготовку и была по-своему разбужена, как будущая женщина, совершенно безотносительно к тому, что стало моей второй профессией в дальнейшем, а именно проституция. Видимо, история с Эдиком стала просто тем толчком, который подтолкнул меня к принятию окончательного решения в под¬сознательных поисках своего жизненного пути.
Первый, кто исподволь, вкрадчиво и постепенно вовлек меня в настоящий секс, хотя тоже относительный, был преподаватель школы, где я училась. Он был старше меня на 30 лет. Было это в шестом классе. Он научил меня не только постижению прелести художественной литературы, пониманию ее эзоповского языка, но и собственным языком разбудил мою чувствительность, открыл тайну оргазма и натренировал в этом отношении. За это я сохранила к нему чувство благодарности на всю жизнь, поняв позже, какой ценный, ни с чем не сравнимый сексуальный подарок получила от него.
Нет, на панель после Эдика я тотчас не отправилась. Не уподобилась в отместку потенциальному жениху тем пятерошницам, которые гужуются у вокзалов и возле туалетов в барах. Кое-кому может показаться неправдоподобным, что я, будучи сама проституткой, отношусь к своим "коллегам" столь критически и даже с откровенным презрением. Но в том-то и дело, что я себя к тем вокзальным и гостиничным не причисляю.
Это совершенно другая категория. Она заслуживает особого разговора. Да и как можно относиться к ним по-другому, если одна из таких стерлеток с ледяным взглядом, прикрытая черными легенцами и видимостью облегающей юбочки до лобка, разоткровенничавшись, сказала о своих клиентах: "Мне нет дела до их души! Меня интересует лишь содержимое их кармана".
Я отдаюсь мужчинам тоже ради денег, но не бравирую цинизмом и алчностью. Реальность стараюсь окружить флером нежности, вкрадчивости, потому что агрессивность и грубость чаще всего отталкивают мужчину, даже если он очень хочет. Задача заключается в том, чтобы плотское одухотворить артистизмом и мастерством, не путая его с голой техникой профессионализма.
Молодые мужчины после Эдика вызывали у меня неприязнь и отвращение. К тому же теми, которые были у меня до него, я, видимо, вообще оказалась в сексуальном плане сориентирована на зрелых и пожилых. Я и прежде, знакомясь с мужчинами старше меня, часто ловила себя на мысли, что любопытно было бы узнать, каковы они в сексуальном плане, какое я окажу на них воздействие, смогу ли расшевелить и настроить, вызвать эрекцию и довести до оргазма. Теперь такое любопытство стало для меня руководством к действию. Своего рода стимулом в обретении клиентов и выбора их.
Мужчина старше 50 лет, по-моему, вообще привлекательнее тем, что интуитивно компенсирует ослабление своих физических возможностей в сексе и быструю утомляемость, выход из строя, разнообразием и утонченностью приемов, а это с моей точки зрения - привлекательней. Для женщины, которая понимает толк в сексе, такие партнеры представляют больший интерес, потому что способны доставлять остроту наслаждения, не приводя к излишнему изматыванию. Они возмещают ослабление своих физических возможностей, своей выносливости утонченной техникой, изобретательностью.
Пожилые мужчины стараются работать на женщину, быть ей приятными в постели, тогда как молодые заботятся прежде всего эгоистически только о себе, собственном удовольствии преимущественно, а если все-таки и стараются, то только с одной целью доказать, как много они могут. Конечно, в этом тоже есть своя положительная сторона, когда тебя трут, что называется, до умопомрачения. Но все же я предпочитаю другой вариант, когда мужчина вирт!
уозно обрабатывает все твои эрогенные зоны эластично-горячим членом, неутомимыми и юркими пальцами, вездесущим и вибрирующим языком. Такие клиенты у меня были и есть, и я знаю, что говорю.
Не кому иному, как одному музыканту-пианисту обязана я открытием у меня во влагалище главной сексуальной точки. Его чуткие и чувствительные пальцы сделали больше, чем все побывавшие во мне члены, и длинные, и толстые, и упругие. Они отыскали ее и разбудили, показали мне, где находится этот клад, к которому еще никто не нашел дорогу.
До этого я была твердо убеждена, что тем сексуальным ключом, который открывает ко мне дорогу, является клитор. Обычно им занимались и все прежние клиенты, гладили и лизали, да и я сама, когда мастурбировала, если появлялось желание и никого рядом не было. Оказалось, что главный сигнал оргазму дает вовсе не он, а своеобразная "кнопка" , и находится она в другом месте, внутри меня.
Пианист предложил мне лечь на живот и широко раздвинуть ноги. Сам расположился слева от моего туловища. Сидел и правой рукой - указательным и средним пальцами, введенными во влагалище, массировал его стенки. Но не так, как обычно другие. Он не двигал ими взад и вперед, будто членом, и не делал круговых движений, как поступают, когда моют, например, баночку от майонеза. Музыкант делал упор преимущественно на переднюю стенку, сосредоточил почему-то внимание преимущественно на ней.
Я хотела уже было переключить его усилия на все остальное, но решила повременить. Пианист между тем продолжал надавливать именно на переднюю стенку, как бы стараясь прижимать ее к лобку.
Новые, неведомые доселе ощущения отвлекли меня от мыслей о странном поведении клиента, и я сосредоточилась на них. Сама старалась теперь улавливать их. Ощущения эти постепенно усиливались, нарастали, становились пронизывающими. Нежные подушечки его натренированных музыкальных пальцев уже не бегали из стороны в сторону, а сосредоточились на определенном месте. Он играл на этой точке, как если бы это была клавиша необычного музыкального инструмента. То, что я испытывала от прикосновения его пальцев к ней, то нежных, то настойчивых, то дрожащих - отдавалось во мне совершенно новыми ощущениями, ни на что прежнее не похожими.
Его музыкальные пальцы исполнителя-виртуоза извлекали настоящую симфонию наслаждения, пронизывающего все мое существо. После небольшого антракта он повторил этот пассаж, но уже положив меня на спину. Теперь он работал сразу двумя руками. Пальцы правой снова стимулировали "клавишу" на передней стенке, а левая массировала лобок. И таким образом он как бы играл!
на ней сразу двумя руками. На этот раз наслаждение приобрело новые оттенки и вызвало несколько оргазмов, один за другим.
Свою благодарность за это неожиданное для меня открытие я выразила пианисту минетом, о котором он отозвался с восхищением. Сказал, что ничего подобного до сих пор не встречал. Может быть, хотел польстить, а может быть, действительно сказал правду. У каждой проститутки, как и любой женщины, в этом своя система и приемы, если уж она практикует минет и он ей самой нравится.
Есть ведь и такие, которые рассматривают оральный способ как наиболее простой прием удовлетворения партнера. Не больше. Меньше всего видят в минете источник сильного сексуального наслаждения, которое доставляет истинное удовлетворение. Задача ведь не только в том, чтобы освободить клиента от накопившейся спермы. Это он может сделать и сам. Только такое снятие "напряжения" очень кратковременно, и желание возникает снова очень скоро. Организму требуется не только физиологическая очистка, но и настоящая сексуальная, то есть нервно-психическая разрядка. Если проститутка не понимает этого - грош ей цена. К такой!
формалистке, однажды попробовав ее, клиент потом уже больше не тянется.
Заинтригованная результатом встречи с пианистом, я не стала, однако, расспрашивать его, что все это значит, что он там сделал, а занялась самостоятельным самообразованием.
Обычно, когда мужчина ласкает таким образом, мы лежим на спине или на боку. В этом случае он непроизвольно делает упор либо на заднюю стенку, либо на боковую, тогда как самой интересной является, оказывается, передняя, но она, увы, выпадает из поля его зрения. Если же лечь на живот, мужчина невольно давит членом на переднюю стенку влагалища, и Сезам, как говорится, неожиданно открывается.
Я стала себя пытливо исследовать, искать источник необычной чувствительности и наслаждения. Приняла нашу обычную женскую позу-легла на спину и начала искать то самое сокровенное место, но, увы, все было безрезультатно, хотя пальцы у меня длинные. Однако постепенно экспериментальным путем мне все-таки удалось найти ту самую "клавишу".
Она оказалась примерно в 4-5 сантиметрах от входа во влагалище. Нашла я ее, когда занялась исследованием, сидя на корточках. Первая реакция была весьма неожиданной. Как только стала на нее нажимать, безумно захотелось писать, и никаких сил не было, чтобы удержаться. Это послужило мне уроком, и в дальнейшем я стала предварительно освобождать мочевой пузырь. Теперь меня уже ничто не отвлекало, и я могла спокойно нажимать на заветную точку, нежно массируя ее. Хорошо, что перед приемом клиента я непременно по всем "делам" захожу в туалет.
Если бы я была с полным пузырем тогда, когда пианист давал мне "концерт" , наверняка напрудила бы под себя и окатила его. Но Бог миловал, да и профессиональная тактика помогла.
Постепенно эмпирическим путем, в результате опыта, я нашла для себя наиболее рациональную позу, при которой "клавиша" , возбужденная и набухшая, получает наилучший контакт с головкой и вообще всем членом. Для меня это, когда я лежу на боку, слегка поджав ноги, а партнер располагается сзади. Другие женщины, по их рассказам, предпочитают пользоваться иными позами. Кто ищет, тот всегда ее найдет. А вообще-то с тех пор у меня появилась голубая мечта: вот если бы мне хоть раз встретился мужчина с таким длинным языком, чтобы мог доставать им до этого волшебного места. Таким мне представляется с тех пор каждый ораторствующий на митингах под портретами товарища Сталина.