(из цикла "Воспоминания дяди Яши")
Посвящается моим сослуживцам по кафедре "Автоматизация технологических процессов и производств" Астраханского государственного технического Университета.
После наказания Ксюши я долго не мог успокоиться; мне хотелось, чтобы она совершила еще что-нибудь такое, за что ее придется наказывать снова. Воспоминания о ее попке будоражили меня чаще, чем хотелось.
В самый неожиданный момент ко мне пришла соседка Нина Александровна с просьбой, которая меня ошарашила. Она хотела, чтобы я вразумил ее падчерицу Лиду, которая давно отбилась от рук, и чтобы я сделал "как для Ксюши"! Оказалось, что ее родные все раззвонили вокруг!
Подумав несколько минут, я решил, что все не так уж плохо; Лиду я, конечно, не знал, и до сего дня не видел, но раз она молодая, то может быть ничуть не хуже Ксюши. Мы решили начать немедленно, чтобы застать Лиду, когда она вернется от подруг, с которыми бесцельно проводила время. Я поспешно собрал все необходимое и пошел за Ниной Александровной. Когда мы пришли, в доме никого не было. Я составил раствор, вытащил клизменный прибор, и только сейчас обнаружил, что его будет некуда повесить. Около стены стоял небольшой диванчик, на котором мне предлагалось наказывать Лиду, но над ним не было свободного гвоздя, зато висела какая-то картина. Я предложил временно снять ее и использовать гвоздь, на котором она раньше висела, для процедуры. Когда Нина Александровна вышла с картиной в руках, в прихожей раздались быстрые шаги, и в комнату вошла девочка на вид около 14-15 лет, одетая в шорты и короткую футболку, из-под которой то и дело сверкала полоска живота и пупок.
- Яков Петрович! Что вы здесь делаете? - изумленно воскликнула она.
- А, явилась, негодница! - раздалось сзади из коридора, - Тебя сейчас наказывать будут!
На лице девочки промелькнула целая гамма чувств, которую я не смог полностью разглядеть из-за плохого освещения, но известие о предстоящем наказании явно не придала ей бодрости.
- Ты почему так поздно явилась? Что ты там делала? - спросила женщина.
- Я уже могу сама решать, что мне делать, - ответила Лида.
- Ну, нет, дорогая моя! Ты пока еще живешь у меня в доме, и я решаю, что тебе делать. Ты едва не осталась на второй год! Придется прибегнуть к крайним мерам. Тебя следует выпороть!
- Мне уже не пять лет, - ответила Лида, - да и тогда меня не пороли...
- Очень плохо! Теперь это будет делать Яков Петрович!
Поняв, что мне сейчас придется взять процесс в свои руки, я приблизился к девочке, не переставая сверлить взглядом ее юные формы.
- Раздевайся. - вырвалось у меня.
- Что? - похоже, что Лида еще не врубилась в суть происходящего.
Ее мачеха снова вмешалась:
- А ты думала, что тебя будут пороть через штаны? Наивная! Сейчас Яков Петрович тебе устроит наказание! Если не хочешь получить лишнего, делай, что он говорит!
У Лиды задрожали руки.
- Не надо, я все поняла, я была дурой! - девочка была готова заплакать.
- Надо было думать раньше, а теперь делай то, что велит Яков Петрович! Раздевайся!
Дрожащими руками девочка расстегнула шорты. Я снова вмешался:
- Снимай шорты совсем и повесь на стул, они тебе не скоро понадобятся, и побыстрее!
Девочка сняла их, оставшись в полосатых трусиках и футболке. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, и глядела в пол. Я продолжил, взмахнув для убедительности самодельным приспособлением для шлепанья:
- Подойди к дивану и нагнись!
Лида медленно подошла к дивану, и нагнулась, опершись на его спинку. Я подошел и слегка задрал ее футболку, чтобы не мешала. Зрелище было великолепное. И без того красивая попка, везде, где ее не скрывали трусики, покрылась мурашками, которые почему-то возбудили меня с неслыханной силой. Я размахнулся и не очень сильно шлепнул ее. Полоса кожи прошла по обеим ягодицам сразу. Звук получился просто офигенный, а девочка дополнила его громким вскриком:
- Ой! Не надо!
Одновременно она попыталась стиснуть ягодицы; тонкая ткань трусиков четко обрисовала щель между ними, что также выглядело невероятно эротично.
Положив ладонь на ее спину, и не обращая внимания на новые крики, я шлепнул ее еще десять раз.
- Ну, что, больно? - спросил я.
- Я больше не буду! - едва не плача, ответила она.
- Хочешь еще получить по попе?
- Нет!
- Тогда делай, что я тебе говорю. Сейчас я тебя шлепал за то, что ты не сразу разделась. Теперь буду наказывать за твое поведение. Снимай трусики!
Лида сразу сняла трусики, повесила их на спинку дивана и вопросительно уставилась на меня. Ее попка успела приобрести светло-розовую окраску; но больше всего завело меня то, что она, как оказалось, брила лобок. Девочка или девушка с голым лобком всегда кажется мне на порядок привлекательнее. Я пощупал ее живот, проведя вокруг пупка.
- В туалет хочешь? - спросил я.
- Нет... - ответила Лида.
- Ложись на диван!
Лида подошла к дивану и легла на живот, продолжая следить за мной.
- Мы тут решили, - сказал я, - что для такой барышни как ты, лучшим наказанием будет не порка, а высокая очистительная клизма. Для здоровья полезно, и мозги тоже прочистятся!
С этими словами я вытащил кружку Эсмарха и тут же стал ее наполнять.
- А это что? - испуганно спросила Лида.
Не спеша я ответил, смакуя страх, который испытала девочка:
- Этот прибор используется для клизм взрослым людям. Ты уже стремишься вести себя как взрослая девушка, вот и клизму тебе поставят как взрослой!
Было видно, Лида от этих слов вовсе не испытала прилива бодрости.
Я повесил кружку на гвоздь и смазал наконечник. Приготовленный заранее таз был поставлен у края дивана напротив попки этой негодницы на случай, если она не удержит клизму. Пришло время заняться моей "пациенткой".
- Ложись на левый бок, - скомандовал я, - ноги подтяни к животу.
Лида немедленно приняла указанную позу, видно, боясь новых шлепков, но ноги она просто согнула под прямым углом к телу. Я дотронулся до ее ягодиц и строго сказал:
- Сильнее к себе притягивай! Коленями коснись груди.
Лида торопливо подогнула ноги так, что колени почти сжали ее маленькие грудки. Было видно, что за своей фигурой она следит, и лишнего жира на себе не носит, что делало ее попку очень упругой и приятной на ощупь; ягодицы девочки слегка разошлись, открывая манящую темную глубину. На эту картину можно было любоваться часами.
Чтобы растянуть наслаждение, я взял тюбик с вазелином, нанес его на палец и раздвинул ягодицы Лиды. Ее промежность была слабо пигментирована, а губки смыкались около самого ануса. На прикосновение к анусу девочка отреагировала незамедлительно: ее губки на несколько секунд сомкнулись, а потом разошлись, приоткрывая влажную глубину влагалища. Сфинктер рефлекторно сдавил мой палец, девочка вздрогнула всем телом.
- Не бойся! - успокоил ее я, - Я тебя сейчас смазываю!
В прямой кишке кала не оказалось, за что я мысленно поблагодарил Лиду. Обильно смазав клейкую поверхность, я взял наконечник и легко ввел его.
- Сейчас пойдет вода, - предупредил я, не уточняя, что в этой воде растворил, - постарайся удержать ее!
Лида немного повернула голову, попытавшись посмотреть на меня. Ее длинные волосы падали ей на лицо, и только сейчас она их убрала. Я открыл краник и поглядел в кружку. Поскольку кружка висела на стене, пришлось перегнуться через диван над лежащей девочкой; она и с этой точки зрения казалась привлекательной.
Некоторое время тишину нарушало только дыхание Лиды, слабое журчание воды в шланге и скрип половиц. Потом девочка неожиданно вскрикнула:
- Ой! Я уже хочу в туалет!
Я заглянул в кружку снова. В нее вошло около полулитра.
- Потерпишь! - осадил ее я, - Девочкам твоего возраста можно вливать и побольше! В следующий раз веди себя прилично.
Лида заерзала, то отводя бедра от живота, то притягивая их вплотную. Ее анус периодически сжимался вокруг наконечника, от чего шланг ощутимо покачивался. В растворе для клизмы присутствовало мыло, и оно явно давало себя знать. Когда в кишечник этой красавицы перекочевал литр с небольшим, я сам решил прекратить процедуру. Перекрыв поток, я вытащил наконечник. Следом из ануса Лиды брызнула приличная струйка раствора. Я успел схватить ее ягодицы. Девочка застонала:
- Ой, не выдержу!
- Держать попу! А то клизму буду делать повторно. Лежи спокойно, дыши глубоко, спазмы сейчас пройдут.
Время я выдержал почти точно, но когда пришло время отпустить мою "пациентку" в туалет, она схватилась за живот и быстро-быстро, почти скороговоркой, заговорила:
- А можно я здесь, в тазик? А то не добегу?
Решив, что испачканный пол явно не входит в планы Нины Александровны, я разрешил.
Лида неловко быстро подбежала к тазику, все еще стоявшему у дивана, выдвинула его и присела над ним. Из ее попы вырвался настоящий вулкан, в комнате разлился тяжелый запах; комнату пришлось проветрить. Лида опорожнялась дольше, чем я сначала предполагал, но я не был на нее в обиде: зрелище девочки, сидящей на корточках над тазом, как оказалось, возбуждает.
Когда она, наконец, встала, я велел ей вынести таз в туалет.
Поставив следующую клизму, которую Лида выдержала, я распрощался с Ниной Александровной, ожидая новых сюрпризов.
В. А. Филин, д. т. н. , профессор
А. В. Абзалов, к. т. н.