Камилла несколько дней не выходила из дому. После учинённой Софией экзекуции в таком виде нельзя было показаться на пляже: вся спина, ягодицы и верхняя часть ног были исполосованы багрово-синими рубцами от хлыста. На спине нельзя было спать и сидеть тоже было больно. Но в то же время женщина была благодарна своей мучительнице за доставленное удовольствие. И она теперь была покорной рабыней своей молодой строгой хозяйки.
София велела ей спать на полу, возле своей кровати. Утром, едва пробудившись от сладкого сна, девушка вставала с постели, будила свою рабыню и прежде всего давала ей полизать свои ноги. Камилла должна была проделывать это, лёжа на животе. Начисто обсосав и обслюнявив каждый маленький пальчик с перламутровым маникюром на крохотных, аккуратно подстриженных ноготках, женщина брала в рот всю её миниатюрную ножку. Губы при этом широко раздавались в стороны, а пальчики Софии притрагивались к нёбу.
Проделав то же самое и с другой ножкой своей госпожи, Камилла на коленях ползла вслед за ней в туалет, ложилась спиной на холодный кафель, а обнажённая София приседала над её лицом и писала в широко раскрытый рот своей рабыни. Моча, как и в первый раз в ванной, выливалась изо рта женщины, не успевающей пить сладкий золотой нектар своей любимой госпожи, и девушка, в наказание за это, жестоко шлёпала её по щекам ладошкой. Перевернув на живот, трепала за взлохмаченные волосы и тыкала лицом в пролитую на кафель лужу, заставляя вылизывать пол до последней капельки.
Камилла проделывала всё это с огромным удовольствием, совершенно позабыв о своём возрасте и пьянея, как от вина, от сладостного чувства унижения и подчинения девушке, которая по годам вполне годилась ей в дочери. Женщина уже потеряла всякое понятие о стыде, лишилась воли и полностью отдалась в руки своей жестокой тиранки, которая каждый день придумывала всё новые и новые пытки.
София захотела однажды, чтобы Камилла была её верной комнатной собакой, купила поводок с ошейником и водила её прогуливаться по двору. Двор у неё был большой, с высоким каменным забором и Камиллу в таком виде никто не мог видеть. Она покорно ползала на сбитых коленках по всему саду, куда её водила оправляться София, ходила там, под деревьями не только по маленькому, но и по большому. После этого госпожа заставляла Камиллу закапывать то, что она нагадила, в землю. Еду она ей выплёскивала в большую миску, стоявшую на полу в кухне, и женщина униженно доедала объедки с барского стола своей щедрой госпожи. Ела она тоже по собачьи, одним ртом, жадно хватая кусочки попадавшегося мяса и, с любовью поглядывая на девушку, благодарно виляла хвостиком. Да, у неё был и небольшой собачий хвостик, который София приобрела для неё в секс-шопе. Он вставлялся в анус и служил дополнительным стимулятором.
Помимо собачьей роли, Камилла выполняла работу служанки, убирая каждый день помещения, мыла посуду, готовила госпоже еду и стирала её вещи. По вечерам София иногда куда-то отлучалась, приезжала только под утро — у неё была собственная машина. Усталая и всё ещё пьяная раздевалась в прихожей, бросая рабыне мятые блузку с мини-юбочкой, лифчик и заляпанные мужской, свежей ещё спермой, трусики.
— Это всё в стирку, блядь! — приказывала она строго, еле держась на ногах от выпитого. — А сейчас иди со мной в спальню, я лягу в постель, а ты вылижешь мою киску от спермы, потому что я сегодня всю ночь трахалась с классными парнями и они много в меня наспускали. Потом будешь лизать мою попу, потому что я там, в гостинице, в туалете, какала и не успела подмыться. А в следующий раз, если хочешь, я возьму тебя, сучка, с собой на молодёжную вечеринку и тебя тоже будут ебать мои друзья, молодые ребята. И ты будешь сосать их вставшие большие хуи. Ты сосала когда-нибудь у молодого?
— Никогда, строгая маленькая госпожа, — отрицательно качнула головой Камилла. — Я очень хочу пососать у твоих друзей и напиться их сладкой спермы. Как ты добра ко мне, милая.
— Хорошо, блядь, а теперь лижи мою киску и попочку, — приказала София. — Да хорошо всё вылижи, чтобы мне не пришлось после тебя мыть их. Если плохо подлижешь, я тебя буду бить хлыстом, дрянь! По твоему личику. Поняла?
— Поняла, строгая госпожа, — попугаем повторила пожилая женщина, склонившись над промежностью Софии и страстно вылизывая все её закоулки своим умелым в этих интимных делах языком.
Девушка вскоре заснула, а Камилла старательно обрабатывала языком и губами её маленькое, терпко пахнувшее мужской спермой влагалище. Когда оно было чистое, сухое и розовое, как у ребёнка, и запаха спермы не осталось совсем, женщина осторожно перевернула госпожу на живот, раздвинула пальцами пухленькие белые половинки её попы и с наслаждением прикоснулась дрожащими от страстного возбуждения губами к её маленькой коричневой дырочке. Она была немного растянута, и от неё тоже исходил запах спермы, смешанный с ароматами женских вагинальных выделений, пота и фекалий. По-видимому, Софию трахали в попу. Женщина быстро заработала языком, обрабатывая и обволакивая слюной её отверстие. От сознания того, — что она делает, Камилла возбудилась ещё сильнее, у неё остро заныло в паху и она, не стерпев, принялась неистово тереть пальцами свою бешено зудящею внутри вагину и теребить пальцами набрякший мгновенно клитор. Ей стало хорошо. Пожилая женщина закрыла глаза, заёрзала по постели голыми ногами и приглушённо застонала. Ожесточённо мастурбируя, Камилла представляла, как Софочка какает ей в рот и от этих запредельных фантазий в голову ей била новая мощная струя страсти. Она уже чувствовала вкус женских экскрементов, он был в её рту, на её губах и языке. Она обрисовала картину, как госпожа сидит на её лице своей попой, расположив напрягшуюся дырочку прямо над её широко раскрытым ртом... и, дико вскрикнув, содрогнулась ещё импульсивнее, чувствуя, что оргазм накатывается с невероятной скоростью. Через несколько минут, не переставая вылизывать попу своей госпожи, она яростно — в невообразимо-замысловатых эротических конвульсиях — бурно кончила. Устало ткнулась лицом в податливую мякоть ягодиц девушки...
Первой проснулась София. Увидев спавшую рядом рабыню, пришла в неописуемое бешенство. Грубо схватив Камиллу за волосы, одним сильным рывком стащила на пол. Ударила обутой в остроносый тапочек ножкой по животу:
— Блядь! Вонючая опущенная пиздолизка! Как ты посмела спать вместе со мной в постели?! Ты охуела совсем, что ли? — заорала она непритворно и снова ткнула насмерть перепуганную женщину ногой, теперь уже в лицо.
Камилла залилась кровью из разбитого носа. Она в ужасе закричала, схватилась ладонями за лицо, отпрянула от разъярённой хозяйки. Из глаз у неё полились слёзы.
— Не бей меня, миленькая, родненькая, хорошенькая, я больше не буду, — скороговоркой умоляла она, пытаясь остановить кровь. Шмурыгала носом, поднимая голову кверху. Руки, губы и щёки у неё были испачканы кровью.
Девушка приостановила избиение, дав ей возможность остановить кровотечение. Сходила пока в туалет. Зайдя затем в ванную, увидела там своё грязное, не выстиранное бельё, которое она вчера сбросила в прихожей. Подцепила пальчиком кружевные, слипшиеся от засохшей спермы, трусики.
— Ах, ты так! — гневно вскрикнула София и решительно направилась в спальню.
Камилла, полуодетая, сидела на полу возле кровати и старательно стирала с лица кровяные потёки.
— Раздевайся, сучка! — приказным тоном объявила девушка. — Ты спала в моей постели, когда твоё место — на полу. К тому же, не постирала ...
мои вещи... Ты провинилась, блядь, и будешь жестоко наказана! Говори: «хочу«, чтобы я тебя жестоко наказала!
— Да, да, я провинилась, строгая маленькая госпожа, — попугаем повторила за ней униженная Камилла. — Я гадкая непослушная дрянь и заслуживаю самого сурового наказания. Бей меня, богиня! Накажи так, чтобы я уписалась и укакалась. Я не достойна пощады.
— Хорошо, сучка, я тебя накажу, — согласно кивнула головой София. — Пойдём за мной.
Она провела провинившуюся рабыню в дальний конец дома, по винтовой лестнице спустилась с ней в подвал. Здесь были всякие хитроумные приспособления для пыток. Вероятно, София не в первый раз занималась экзекуцией своих рабынь. Она защёлкнула на запястьях Камиллы настоящие полицейские наручники, которые та видела раньше только в кино-детективах, подвела к непонятному приспособлению, велела поднять кверху руки и привязала их верёвкой к металлическому блоку. Затем, покрутив сбоку приспособления изогнутую ручку, натянула верёвку вверху так сильно, что обнажённая, беззащитная женщина вытянулась в струнку, лишь кончиками пальцев ног слегка касалась пола. Камилла испуганно заскулила, решив, что госпожа хочет выломать ей руки.
София зафиксировала подъёмный рычаг в этом положении, неторопливо обошла вокруг своей покорной, готовой на всё, жертвы. Погладила почти затянувшиеся рубцы от хлыста на её спине и белых, мягких, объёмных булочках ягодиц. Попа у женщины была до того мягка и соблазнительна, что София не удержалась, опустилась на колени и стала нежно целовать ягодицы своей рабыни. Женщина испугалась.
— Госпожа, что ты делаешь? Я не достойная того, чтобы ты целовала мою грязную жопу. Лучше выеби меня в неё огромным страпоном, чтобы я усралась от боли!
— Ещё не время, блядь, не мешай мне наслаждаться, — ответила София. Резко вскочила на ноги и жестоко хлопнула рабыню ладонью по припухлой розоватой щеке. — Говори «спасибо», тварь! Ну?
— Спасибо! Спасибо, строгая справедливая госпожа, — поспешно заговорила покачивающаяся в воздухе женщина. — Ударь меня ещё! Сильнее! Кулачком — по морде!
Девушка так и сделала. Стала бить Камиллу маленькими кулачками по лицу, от чего голова женщины беспомощно моталась из стороны в сторону. Пленница горько заплакала от боли и унижения. Набив ей хорошенько лицо, София велела рабыне открыть рот и стала плевать в него, пока хватала слюны. Рабыня всё покорно сносила и проглатывала слюну своей госпожи.
София сходила в угол и вернулась со страшным толстым кнутом. Камилла едва взглянув на это орудие пытки, затрепетала всем телом представив, какую жестокую боль он может ей причинить. Девушка отошла от неё на некоторое расстояние, размахнулась и со свистом нанесла первый удар по спине. Тонкий конец кнута, обвившись вокруг тела, захлестнул и грудь, оставив на ней небольшой красный рубец. На спине сразу же появилась широкая красная полоса от удара. Женщина дико закричала и интенсивно дёрнулась на привязи всем телом.
Сладостный хмель страсти тут же ударил в голову молодой садистки Софии. Страдания и крики привязанной жертвы доставляли ей несказанное удовольствие. Девушка сбросила с плеч халатик, который успела накинуть в спальне, и осталась совершенно голой. Потёрла пальчиком левой руки набрякший сразу бутон клитора и налившиеся соком любовного желания наружные половые губы. Размахнувшись, безжалостно рубанула кнутом тело женщины во второй раз. Кнут так же плотно обвил её вокруг, рассекая тонкую нежную кожу грудей. Камилла заорала, как резанная, подскочив кверху, как будто хотела взлететь. Но вместе с невыносимой болью, удары доставляли ей и острое сексуальное удовольствие. В паху появился сладостный зуд, предвещавший неизбежный скорый оргазм.
— Я придумала тебе наказание. Ещё говори, тварь, что ты моя шлюха! — закричала девушка, продолжая безжалостно охаживать кнутом спину и грудь Камиллы. Желание от криков истязуемой жертвы усилилось и София содрогнулась всем телом.
Подвешенная на верёвке женщина крутилась, как юла, стараясь уклониться от хлещущих по её телу ударов. В промежутках между громкими стонами она кричала:
— Я шлюха! Шлюха и тварь! Госпожа, богиня, не бей меня больше! Я твоя подстилка и самая грязная шлюха! Как заслужить твоё прощение, госпожа? Хочешь, я голая поползу за тобой на четвереньках на пляж, и пусть все видят! Прости меня, я больше никогда не лягу в твою постель и буду всегда стирать твои божественные трусики и лифчики. Я умоляю тебя, Софи, прости свою сучку и раздолбанную в жопу педераску! Я буду мыть твои ноги и пить воду после этого! Я буду твоим туалетом — можешь писать и какать в мой рот! Не сердись, госпожа! Смилуйся надо мной...
София слушала все эти необычные слова, и у неё кружилась голова от неземного возбуждения. Она и впрямь чувствовала себя богиней, наказывающей непослушную рабыню. Ей нисколько не было жалко Камиллу, наоборот, чем сильнее она стегала её плетью, тем большее удовольствие получала. Для полного удовлетворения ей недоставало самой малости: чтобы сама женщина кончила под ударами её кнута, или уписалась от боли. И потому девушка вкладывала в каждый новый удар всё больше силы, буквально разрывая нежную плоть рабыни. Рубцы, — фиолетово-красные, — набухшие от крови, исполосовали всё тело пожилой женщины. Она орала не своим голосом, как будто её резали на части, но отсюда на улицу не долетало ни звука, и София насчёт этого не беспокоилась. Ей нужно было довести экзекуцию до конца. И она вскоре конвульсивно, со стонами и воплями, — быстро-быстро растирая пальцами вздувшиеся половые губы, — кончила. При этом она била Камиллу наиболее жестоко и бесчеловечно. Женщина испугалась не на шутку, потому что лицо у мучительницы сделалось зверское и удары, один больнее другого, — сыпали уже на всё её тело: на плечи, груди, живот, ляжки.
Камилла изо всех сил дёргалась на верёвке, но это не помогало. Освободиться она не могла, а София, не останавливаясь, порола её кнутом. И вот в какой-то момент внутри у женщины всё оборвалось, она содрогнулась от бурного оргазма, одновременно чувствуя, как по ногам течёт из влагалища горячая моча. Крик её перешёл в нечленораздельный вой и кликушеское бессвязное бормотание. София, видя, что рабыня вся обмочилась и бьётся в экстазе, прекратила, наконец, пытку. Отбросила кнут и стала крутить рычаг блока на себя, опуская её на пол. Освобождённая от наручников, Камилла без чувств свалилась к её ногам. На её исполосованное кнутом тело страшно было смотреть. Оно всё было кроваво-багровое. София перевернула её ногой на спину. Женщина не пошевелилась, продолжая пребывать без сознания.
Это вновь возбудило Софию. Она быстро присела над лицом рабыни и поднатужившись, обдала её лицо мощной струёй мочи из своего маленького аккуратного влагалища. Немного передвинувшись, девушка помочилась на почерневшие от ударов кнута груди женщины и вздутый дряблый живот.
Освежённая мочой, Камилла очнулась. Растёрла жидкость по груди, плечам и животу, со стоном повернулась на бок.
— Ты довольна наказанием, шлюха? — удовлетворённо спросила София, поднявшись на ноги.
— Да, я очень довольная, милая, добрая госпожа, — с трудом простонала в ответ рабыня. — Спасибо за то, что ты меня наказала.
— То-то же, — хмыкнула девушка. — Ты по прежнему любишь меня, сучка?
— Я обожаю тебя, о, моя несравненная богиня! — стоя перед ней на коленях, горячо заверила Камилла. — Мне никогда не было так хорошо, как сейчас. Это сказка...
23 мая 2012 г.