Запредельщина

Восклицание подействовало, хоть и не совсем так, как он ожидал. Вольфгер и Виттих, на минуту забыв о неверной невестке, подскочили к Рейневану, и на него посыпались упреки. Вместо того чтобы защищаться, он сжался под градом оскорблений и упорно продолжал натягивать роскошную попу. Уголком глаза он увидел, что Виттих тоже расстегнул штаны и вытащил член. Адель взвизгнула. - Давай, - буркнул брату Вольфгер. - Вставляй ей в рот! Рейневан в это время с бешеной скоростью работал окаменевшим хуем. Он полностью вытаскивал свою дубину и засаживал обратно в неуспевающее закрываться очко, накачивая ее воздухом, отчего Адель громко пердела. Виттих, разъяренный, подскочил и вонзил ей в рот свой длинный и упругий шланг, достав чуть ли не до желудка. Адель попыталась закричать, чего у нее естественно не получилось, когда Морольд ударил ее по щеке и потянул назад за волосы. - Не смейте... - простонал Рейневан не прекращая движений, - ее бить, мерзавцы! - Ах ты шлюха! - рявкнул Вольфгер.

- Но это невозможно. Где мы будем жить? - Мы поставим большую палатку. - А зимой? - До зимы еще далеко, позже придумаем что-нибудь еще. Мы можем продать машину, и ездить в город только за продуктами. Я знаю, что ты тоже хочешь остаться здесь. Это место... оно космическое. Это ответ на все вопросы. - На какие вопросы? - На самые главные. О смысле жизни, к примеру. Или о том, что такое счастье. Разве ты этого не чувствуешь? Задумавшись, я осознал, что мама права. Это место было другой реальностью, отделенной барьером от внешнего мира. Это невозможно увидеть снаружи, однако каждый раз, когда мы переступаем невидимую грань, в голове происходит щелчок, и сознание словно окунается в голубую трансцендентную гладь озера, смывая с себя всю ненависть и злость, накопленную в течение недели. Здесь не существовало добра и зла, не существовало границ и компромиссов, только любовь, чистая, как солнечный свет, отраженный каплями воды на маминой коже. Она была права - я вовсе не желал возвращаться обратно в грязный и жестокий

Поскольку все парни куда-то ушли, ничего не сказав, главными остались девушки. Я преданными глазами смотрела на Мэри. Она и Анна взяли инициативу в свои руки. Они придумали новую забаву довольно далекую от темы секса, но, как оказалось, не менее занятную. Анна ложилась на пол, ей связали руки и ноги, залепили рот тряпкой, предварительно засунув ее кому-то в жопу, что бы она была измазана в говне. Затем, что бы подать пример, Мэри и Линда стали жестоко царапать своими острыми коготками грудки и влагалище Анны. Та забилась в конвульсиях удовольствия. Потом обе девушки взяли по соску Анны и стали сильно их выкручивать в разные стороны, оттягивать, очень жестоко кусать, до крови. Анна только страстно стонала. Потом остальные девушки стали помогать Линде и Мэри. Кто-то кусал ее за губы, широко открывая ей рот, плевались туда, выташнивали недавний ужин. Но Анна явно получала удовольствия. Другие девушки явно вознамерились порвать ей влагалище. Туда уже была засунута толстая бутылка шампанского, которая в диаметре б

Иван был очень страшным человеком, именно в физическом плане, лысый, кривое лицо, за это люди его обходили стороной, не смотря на это, он любил трахаться, и просто жить не мог без спермы. Каждый день он сосал, как минимум раз семь, стараясь не пропустить ни грамма спермы и этим он ещё не плохо подрабатывал, за его отвратную внешность и лысину его прозвали Опарышем. Как-то за этим делом его заметил продюсер экзотических порнофильмов и пригласил его сниматься, Иван конечно же согласился, справедливо рассчитывая, что уж тут то он вдоволь наглотается спермы. Но оказалось все не так просто. Сперму ему глотать разрешали только после съемок, а перед камерой, не разрешали, кончали Ивану в лицо, на губы, в рот попадало мало. К тому же режиссеру понравилось снимать его в анальных сценах. Нельзя сказать, что Опарыш не любил анальных сцен, трахаться в попу для него было делом привычным, ещё с детского возраста, когда его изнасиловал отец и после чего он очень любил это занятие, не меньше чем простое траханье. Но одно дел

Прошло уже около двадцати минут с того момента, как Наталья Орейро зашла в туалет с намерением выкакать, наконец, то, что доставляло ей такие неудобства последние сутки. Ее кишечник, обычно работавший как часы (довольно редкие расстройства она считала абсолютно нормальными при ее жизни) сейчас почему-то повел себя не так, как она привыкла. Конечно, периодически у Натальи случались запоры: во время затяжных гастролей и съемок ее могло закрепить, но она не придавала большое значение тому, что иногда ей приходилось тратить в туалете чуть больше времени и сил, чем обычно. Более того, долгий процесс выдавливания плотной какашки из своей более чем идеальной попки даже возбуждал ее... Наталья никогда не была особенно склонна к запорам. Обычно процесс каканья занимал у нее не более пяти минут-из них она как следует тужилась лишь минуты две. Остальное время тратилось на "подготовку" к процессу. Иногда, правда, когда прелесная кака никак не хотела покидать молодой организм, Наташа массировала свою проказницу-попку паль

На стенах школьных классов висели поблекшие портреты известных ученых и писателей. Таня часто рассматривала портрет Марии Склодовской Кюри, придет время, думала она, и другие школьники будут буравить взглядами ее изображение. А пока нужно учиться, учиться старательно и прилежно. Много времени Таня посвящала учебе, зубрила параграфы по истории, заполняла округлым детским почеркам тетради, читала всю литературу, заданную на каникулы, терпеливо решала сложные уравнения. Аккуратно написанная, без единой помарки контрольная с четкой красной пятеркой, вселяла в Таню радость. Эта маленькая и невинная радость оттого, что пройдена еще одна маленькая ступенька, на пути в университет, волшебное место, где студенты купаются в океане знаний, учат древние языки и медленно, но верно продвигаются к вершине чистого Разума. Им, наверное, времени не хватает поспать этим студентам, а уж про телевизор и говорить нечего. Каждый из них глубокая личность и интересный человек. Вот это ее круг общения.

Специальный агент ФБР Мигель Лопес медленно открыл глаза. Сознание постепенно возвращалось к нему. Голова раскалывалась от боли. Мигель попытался приподняться, однако ему стало настолько дурно, что он тут же вырвал на пол. Морщась от боли и чувствуя ужасную слабость, Мигель отполз в угол и сел, облокотившись о стену. Сколько времени он тут находится? Наверное, сутки? Его сознание все еще упорно отказывалось воспринимать случившееся. Мигель прикрыл глаза, и в его памяти замелькали события последнего месяца. Глава 1 - Технический отдел не обнаружил на диске никаких следов. Однако его содержимое они сочли весьма интересным. Вот его копия. - с этими словами агент Ламберс, симпатичная тридцатипятилетняя брюнетка, работающая в отделе криптографии и технического содействия, открыла кейс и протянула Лопесу DVD в прозрачной коробке. Лопес с трудом оторвал взгляд от полных грудей молодого агента, взял диск, повертел его с задумчивым видом в руках и всунул в приемник. Через минуту свет в конференц-зале погас, и на стене

Я был готов кончить. Эта шлюха, которую я снял всего за сто двадцать рублей, хоть и не вышла еблом, но дело свое знала. Она с нескрываемым наслаждением, шипя, фыркая, и чмокая, сосала мой давно уже не мытый хуй. Я чувствовал вонь своей ссанины. Каково же ей. Я достал из кармана заранее скрученный косяк, закурил. Наперло меня здорово. Неожиданно для себя я испытал сильнейшее отвращение к этой мрази, которая вот уже десятую минуту держала мой хуй в своем рту. Эй же всего лет пятнадцать, рожа намазана дешевой косметикой, волосы грязные, форма головы напоминает квадрат, глаза маленькие, свинячьи, носа как будто нет вообще, лишь две уродливые дырки. С этими мыслями, член мой стал опадать. Отвращение росло с каждой новой затяжкой супер качественной афганской анаши. Шлюха как могла пыталась препятствовать опадению моего члена. Она выписывала невероятные кренделя своим языком. Затем она сделала то, чего я никак не ожидал. Это отвратительное существо приподнялось с колен, и залезла своим языком мне в рот. Моему возмущ